Родители Раечки, незабвенная чета Тремаскиных, церемонно приглашали новосёлов к себе на воскресные семейные обеды с обязательными пирогами, всячески старались помочь в бытовых сложностях жизни… «И кто же мог тогда предположить, что их приветливый двухэтажный домик на берегу Тобола, в закуточке под названием „осиное гнездо“, где жило большинство руководителей подразделений комбината и его Героев, лет через двадцать, по иронии судьбы, станет нашим домом?..»

И тут же ей на память пришло лето 1983 года, когда муж, поддавшись уговорам друга, начальника отдела снабжения Владимира Квасова и диспетчеров комбината, взял участок земли под дачку рядом с ними. Ей бы подождать пару годиков, пока встанет на ножки младшая дочка, а целинные участки оборудуют поливным водопроводом, но, соскучившись по земле и надеясь на близость речки, посадила всего понемножку.

Наступил 40-градусный июнь, растения начали требовать много воды и погибать. Новоиспечённая огородница таскала воду в огромных вёдрах, поливая ненасытный песок, кусала губы от боли в плечах и желала только одного: обыкновенного коромысла. В следующее лето и коромысло разыскала у родителей, и насос уже появился, но руки были безнадёжно испорчены и всегда напоминали о себе при тяжёлой работе…

Женщина, ещё раз вздохнув о прошлом, машинально взглянула на небо, отметив на горизонте небольшую тучку, привычно подняла и подвязала согнувшийся помидорный стебель к бечёвке, протянутой между металлическими кольями. «Как хорошо придумал и устроил муж эти шпалеры! Теперь, несмотря на густоту, всем растениям хватит солнца», – с благодарностью подумала она. Признаться, муж не любил огородные работы, однако, если брался за что-то, делал это прочно и рационально. «Золотая головушка у него, и руки тоже золотые, да суждено ему думать не об огороде», – продолжала размышлять хозяйка, осмотрев последний ряд томатов и направляясь к огурцам, чтобы приоткрыть их солнышку. Подобрала укрывной материал со всех сторон парника, подвязала его к одной из опор, осмотрела и поправила плети.

Двинулась дальше по дорожке вдоль домика, но остановившись от новой волны воспоминаний, прислонилась спиной к его нагревшейся стене. Всё-таки она была благодарна своей женской судьбе, что та послала ей в спутники жизни умного и необыкновенно талантливого мужчину, с которым прожито более тридцати лет. А мужчина этот оказался с непростым и довольно жёстким характером. Несмотря на их многочисленные разногласия смолоду, она интуитивно и безоговорочно верила в него, угадывала его настоящую ценность и знала, что рождён он не столько для семьи, сколько для государства, потому что природой (или породой) ему было отпущено многое.

Редко кто из нас с детства знает своё предназначение, а он знал: радиотехника. И всю жизнь был ей верен и развивал свои способности постоянно. Это была его работа и хобби, смысл и образ жизни! Он всегда был в поиске новых радиотехнических идей или в большей рациональности уже существующих. Уже забылись десятки собранных усовершенствованных им приёмников, телевизоров, магнитофонов, электромузыкальных инструментов в молодости, но помнятся те важные вещи, к которым он приложил свой ум и руки, проработав почти тридцать лет в Соколовско-Сарбайском объединении.

Особо ценна его деятельность в качестве главного инженера, а потом и начальника цеха технологической диспетчеризации и связи. Как он строил и доводил до совершенства хозяйство цеха, совмещая это с постоянным и целенаправленным ремонтом, усовершенствованием связи в комбинате, оставаясь неиссякаемым источником технических идей для коллектива, увлекая ко всему новейшему в радиотехнике своим примером!.. После его ухода цех жил наработками своего руководителя ещё несколько лет, а идейных катализаторов больше там не наблюдалось…

Жена помнила все его удачи и неудачи: поездки на ВДНХ Казахстана и СССР, медали и дипломы, но и то, как сумма вознаграждения за его очередную научную разработку делилась на тридцать три человека – такова была советская система. С каким трудом вводились его усовершенствования в производство, а многие просто не принимались или откладывались в долгий ящик. Но звание «Почётный радист СССР» в Казахстане имеют немногие, а в Кустанайской области – он один.

Всё это женщина делила с мужем много лет. Наверное, не случайно муж работал над своими идеями только на кухне, какой бы ни была их квартира, порой мешал ей, но больше не мог ни в какой комнате. И по сей день всегда возле его места у окна на кухонном столе и подоконнике лежат последние записи, схемы, новые журналы, очки, лупа, ручки и прочие нужные предметы.

Тут взгляд женщины, так глубоко ушедшей в воспоминания, остановился на большом дереве черёмухи, радовавшем каждую весну обилием цветов и сильного аромата. Этот маленький кусочек родины они привезли вместе с берёзкой, пихтой и рябинкой. Вот под черёмухой и получился уральский уголок: дикая чёрная смородина, купавки и другие травки, случайно выкопанные с деревцами.

Да, как быстро бежит время!.. Судя по черёмушке, они в этом домике живут уже давно: ведь младшенькой тогда было всего четыре года, а сейчас уже учится в Челябинске, откуда они прибыли с мужем в Рудный, в Южно-Уральском университете, – на приборостроительном факультете, который закончил папа в своё время. И как нестерпимо жаль, что рядом с таким отцом нет сына, и ничего уже не поправишь…

«Зато дочери – наша отрада… Старшая – преподаватель теории музыки в прошлом, по законам новой рыночной экономики вынуждена была забыть свою профессию и уже несколько лет работает экономистом в маленькой фирме отца, который в годы перестройки был вынужден уйти из комбината, ставшего частной собственностью. А новый его руководитель Баженов, уволенный когда-то с должности инженера за профнепригодность, терпеть не мог никого умнее себя, и поэтому избавлялся от таких кадров любыми путями. И младшая дочь тоже скоро станет единомышленницей и помощницей отцу, когда закончит образование…»