Пусть лишь затем прозреет он опять,

Чтоб в ужасе на свой пожар взирать;

Пусть кровожадностью твои клевреты

Соперничать с тобой ни в жизни этой,

Ни в мрачных безднах ада не дерзнут,

Чтоб фурии [12] , когда они начнут

Терзать тебя, слетясь к твоей могиле,

К твоим злодействам зависть ощутили!

(Исчезает.)

Катилина (вставая и выходя на передний план) :

< empty-line/>

Так суждено. Передо мной склониться

Ты должен, Рим. Пусть на твою защиту

Поднимутся моря, Холмы восстанут,

Пусть даже мне придется распахать

Туманных Альп скалистые отроги

И в небеса плеснуть волной тирренской,

Но ты мне покоришься, гордый город!

От кары за былые преступленья

Меня спасут лишь новые. Мой дух

Давно уже бранит за праздность руки,

Отвыкшие удары наносить.

Как! Мне ли, кто величьем равен Риму,

Кто вправе притязать на все отличья,

Награды, лавры, почести, кто мог бы

Взвалить себе на плечи бремя славы

Отечества, как небосвод Атлант,

Мне ль примириться с тем, что недостойной

Народ почел мою кандидатуру

На выборах, когда я домогался

Командования в войне Понтийской [12] .

Но раз отчизна мне уже не мать,

А мачеха, то вправе я забыть

Сыновний долг и превратить ее

Бесчувственную, как гранит, утробу

В подножье трона моего, который

Покажется ей тяжелее всех

Чудовищ, ею выношенных в чреве,

С тех пор как Марс познал ее впервые [13] .

(Входит Аврелия Орестилла.)

Кто там?

Аврелия : 

Я.

Катилина :

Ты, Аврелия?

Аврелия :

Да, я.

Катилина :

Войди ко мне в покой, как луч денницы,

И Феба разбрани за то, что он

Твою красу облечь сияньем медлит.

Но почему нахмурила ты брови?

Иль слишком долго я не целовал

Твои уста?

(Целует ее.)

Ну, чем я провинился?

Аврелия :

Ты знаешь сам, раз говоришь об этом.

Катилина : 

О, я свой грех заглажу.

Аврелия :

Но когда?

Катилина : 

Тогда, когда, простив меня за то,

Что часто для раздумий одиноких

Ее я покидаю, Орестилла

Позволит мне владычество над миром

Отнять у Рима, чтобы ей отдать.

Аврелия :

Ты начал льстить?

Катилина : 

Всегда готов я льстить

Той, чьи лобзанья сладостней нектара,

Лишь бы она меня хотела слушать.

Ужель сочла Аврелия, что к ней

Я холоднее стал, чем до женитьбы,

Когда, ища ее руки и в дом

Решив ее ввести хозяйкой полной,

Я устранил жену и сына? Нет,

Кто так начнет, тот должен кончить большим,

А кто назад вернется с полпути,

Тому и в путь не стоило идти.

Знай, я придумал, как тебя возвысить,

Как отплатить за ту любовь, с которой

Ты, принеся мне в дар свое богатство,

Спасла меня, когда я шел ко дну,

И не дала корабль моей судьбы

Житейской буре потопить. За это

Он Орестиллу вознесет до звезд,

Едва лишь забурлит поток событий

И гребни волн взметнутся к небесам.

Но пусть моя любовь во всем, как я,

Себя ведет. Ведь я имею дело

Со многими и разными людьми.

Иных беру я лестью. Так, Лентулу

Я голову вскружил, твердя ему,

Что знатный род Корнелиев, к которым

Принадлежит он, высшей власти в Риме