В своем исследовании английский историк-публицист Джон Кимхи разоблачает общепринятый тезис о том, что осенью 1939 года Британия и Франция не были в состоянии дать вооруженный отпор фашистской агрессии. Кимхи скрупулезно анализирует документальные материалы и убедительно доказывает нежелание британских и французских правящих кругов выполнить свои обязательства в отношении стран, которым угрожала фашистская Германия. Изучив соответствующие документы об англо-французских «гарантиях» Польше, автор наглядно продемонстрировал, как повели себя правительства этих стран, когда дело дошло до выполнения данных ими обещаний. Историк подчеркивает, что именно двурушничество Запада по отношению к Польше позволило Гитлеру извлечь максимальную выгоду из проводимой им политики умиротворения.
В книге приведены сенсационные факты, подтвержденные подлинными документами.
Введение
Безмолвные историки
Среди оставшихся в живых английских и немецких генералов бытует мнение, что немцы проиграли Вторую мировую войну, поскольку посвятили себя определенным решающим сражениям, из которых следовало выйти.
Между тем основная идея данной книги заключается в том, что в ходе войны на всех театрах военных действий самым дорогостоящим и решающим из всех было сражение, в котором не участвовали ни Англия, ни Франция, – несостоявшаяся битва первых трех недель сентября 1939 года.
Она стоила больше человеческих жизней, чем все другие битвы, вместе взятые, – по меньшей мере двадцать миллионов. Эту несостоявшуюся битву фактически игнорировали военные историки, не упоминали политики и оправдывали генералы. Многие существенные факты были, очевидно, изъяты из официальных историй и правительственных архивов союзников; некоторые сведения намеренно фальсифицировались до их представления кабинетам, занятым принятием решений летом 1939 года.
Основные факты несостоявшегося сражения были следующими: в течение второй недели сентября 1939 года, когда война в Польше еще не была завершена, немецкие войска на недостроенной линии Зигфрида Западного фронта насчитывали восемь недоукомплектованных кадровых дивизий и двадцать пять территориальных, резервных и дивизий местной обороны. Таким образом, всего там было тридцать три в основном плохо обученных и слабо вооруженных подразделения, которые можно было назвать разве что сборными силами местной обороны.
У французов, когда они завершили мобилизацию, на западе было восемьдесят пять дивизий. (Здесь существуют некоторые расхождения во мнениях и подсчетах, но даже наименьшая из приводимых цифр – семьдесят две дивизии на западе.)
Более того, значительную часть немецких войск составляли новобранцы, многие из которых ни разу не стреляли боевыми патронами, а их общие запасы боеприпасов были рассчитаны всего на три дня войны. Линия Зигфрида не была достроена и частично не годилась для активной обороны. Донесения немецкой разведки и те, что готовил шеф немецкой разведки на Западном фронте генерал Лисс, показывают, что на западе Германия была опасно незащищенной. Генерал Вестфаль, в то время офицер штаба дивизии на линии Зигфрида, был убежден, что, если бы союзники атаковали в начале сентября, они достигли бы Рейна без особых проблем и, возможно, форсировали бы его без серьезного сопротивления. Однако нет никаких свидетельств того, что возможность такой атаки обсуждалась в английском или французском Генеральных штабах или в правительствах этих стран.
Оба правительства винили в своем бездействии пацифистские настроения общества и нежелание солдат английской и французской армий воевать. Настоящая книга покажет, что это неправда; наоборот, в этих странах оказывалось большое давление на политических руководителей и военных командиров, чтобы вступить в решающее сражение, но политические и военные лидеры не верили в него (или в себя?).
Собранные мной материалы, по моему глубокому убеждению, показывают необходимость фундаментального пересмотра существующих техник и практик прохождения донесений по дипломатическим и разведывательным каналам. В особенности вызывает сомнение ценность дипломатических миссий, которые считались адекватными каналами информации соответствующих правительств.
Возможно, передача точной информации стала слишком сложной политически, чтобы оставлять ее в ведении дипломатов и других несекретных агентов. Страна, которая найдет в себе смелость первой порвать с устаревшими шаблонами дипломатии и шпионажа, не только получит значительные непосредственные преимущества и сбережет огромные деньги. Она также проложит путь к новому пониманию международных отношений, без которого народы продолжат без необходимости бояться и подозревать друг друга и при случае могут не распознать подлинную опасность, угрожающую им.
Глава 1
Три легенды
Неделя, начавшаяся 7 марта 1939 года и завершившаяся развязкой 15 марта, должна считаться одной из самых странных и разоблачающих в современной истории. Она описывалась с большим количеством подробностей и оправданий, чем любой другой аналогичный период; и все же, когда мы вновь возвращаемся по, казалось бы, знакомой дороге, располагая дополнительными преимуществами в виде официальных, личных и лишь недавно рассекреченных документов, мы неожиданно сталкиваемся с одним абсолютно неопровержимым фактом: современная картина той судьбоносной недели марта нарисована людьми, находившимися в полном неведении относительно ее истинного характера.
Дипломатические службы и разведки англичан и немцев, французов и русских, поляков и швейцарцев не сумели обеспечить подробную, конкретную и, главное, точную информацию, на которой их правительства должны были основывать свои решения и действия. Если открытие архивов тех лет, которые непосредственно предшествовали войне, что-нибудь и показало, то лишь полный провал как дипломатической, так и разведывательной службы в вопросах сбора и передачи информации.
Именно провал этих служб в конечном счете сделал возможной последнюю великую войну – ведь без точной и детальной информации невозможно эффективное предотвращение войны.
Существует другая, и, возможно, даже более опасная, сторона неспособности обеспечить надежную информацию: ее место, как мы увидим, заняли страх – взаимный страх – и преувеличение. Это были основные черты кризиса, который предшествовал началу войны в 1939 году. И все же точная и достоверная информация, как никогда раньше в истории, могла быть доступной для дипломатов и секретных служб тех стран, которых это непосредственно касалось. Она была где-то там, в каналах связи, и нам придется спросить себя, как получилось, что она не дошла до места назначения?