А дальше все как в тумане, потому что я вижу, что абонент «Любимый» пишет мне, а потом стирает, и снова пишет. Я готова вечность ждать от него ответа, только бы он сблизил нас хоть на миллиметр к друг другу.

Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!

И я получила свой призрачный шанс на что-то большее, чем жирная точка, между нами. Я выгрызла его у судьбы-злодейки, отвоевала, как смогла. Вибрация и его ответ высвечивается на экране и слезы неимоверного облегчения струятся по щекам.

На часах начало двенадцатого, но ему все равно...

«Я сейчас приеду к тебе».

Утвердительно, без вопросов. И в этом весь он.

POV Демид

Я целый вечер ломал голову как теперь подъехать к своей строптивой зазнобе. Да, доказательства своей невиновности у меня были, но как ее выманить из ее берлоги я не понимал. Еще и отец ее мне допрос с пристрастием устроил на выходе из института.

– Ничего не хочешь мне сказать, Демид? Может поведаешь почему моя дочь рыдает две недели в подушку, м-м?

– Меня подставили, Вениамин Иванович, - как есть ответил я и честно встретил взгляд его суровых глаз.

– Да что ты говоришь? Правда, что ли?

– У меня есть доказательства, что я не виноват в том, в чем меня обвиняют. Я люблю Агату, но она не желает меня слушать, - на мои слова ректор только поцокал языком и покачал головой.

– И что? Какие планы теперь на жизнь?

– Ну, для начала выкурить ее из квартиры, где она так технично окопалась, - на выдохе выдал я.

– Недурно. Что-ж, удачи тебе, Демид. И смотри, не облажайся мне. Понял?

– Так точно, - и ушел в закат, оставляя меня только задумчиво жевать губу и думать, как быть дальше.

Уповать на чудо? Конечно, можно, но, думаю, я так и помру в одиночестве, мечтая о неприступной Малиновской. Поэтому, после долгих раздумий и сомнений, я решил, что прямо завтра с утра я поеду к ней домой. Я по этой дорожке уже ходил и вламываться в ее комнату без разрешения мне не впервой. Так что, план прост и незамысловат. А потом? Ну, я думал, что просто закину себе ее на плечо и потащу в свою берлогу.

Нравится, не нравится - плевать, моя красавица!

Но решение это меня не успокоило, а наоборот завело до невозможности. Я весь вибрировал от нетерпения и мечтал, чтобы утро настало вот прям сейчас. Да, я так соскучился по ней, что уже не было сил терпеть. Пусть ругается на меня, орет и вообще ведет себя несносно, только бы быть рядом с ней. На остальное мне вот вообще фиолетово.

Так, как там ускорить ход времени? Спать лечь? Отлично! И плевать я хотел на то, что еще только начало десятого вечера. Мне нужно завтра, и я его получу!

Вибрация и звук входящего сообщения вырвали меня из пут сна неожиданно, но резко. Черт, забыл звуки отключить! Идите все в баню! Я убиваю время и не смейте мне мешать.

А потом я увидел имя абонента и чуть не тронулся умом...

Да меня глючит, не иначе!

Любимая: «Привет».

Я даже себя по щекам похлопал, чтобы быстрее прийти в чувства и отделаться от слишком сладкой иллюзии. Но нет, все то же и потому же. Сердце дрогнуло и заметалось в груди как одержимое, а тело покрылось мурашками в надежде на гребаное чудо.

И я суматошно соображаю, что же написать ей в ответ, но меня хватает только на ответное:

«Привет».

А дальше меня пришпиливает три слова, за которые я бы и душу дьяволу продал, лишь бы они были от нее:

«Ты нужен мне».

И кувалдой в грудь. Мощно. Навынос. Насмерть. Что же ты делаешь, Агата? Шутишь, да? Решила поиздеваться, отомстить, жестоко разыграв меня там, где я жажду только искренности? О, малышка, что это? Сердце плачет, но защитная реакция работает как часы, пока мозги еще пребывают наполовину в дурмане сна.

Я: «Очень смешно.»

Я весь как оголенный нерв, я растерян, но полон надежд. И после бесконечных минут сомнений и ее молчания, я не выдерживаю и выдаю свое смятение и страх:

«Агата, так нельзя шутить».

И почти сразу же еще одно:

«Ты в курсе?»

И ее лаконичное «да» сметает все сомнения на моем пути. Все, к черту, я ее из-под земли достану. Не могу так больше! Ни дышать, ни жить, ни даже просто существовать в этом мире без нее. Довольно, черт возьми, игры закончены! И дальше я даже не спрашиваю ее, а ставлю перед фактом: