– Там приказ явится в кадровый отдел армии. Приказать мне они не могут, я гражданский, выгнали из армии с позором судом. Так что, пшли они.

– Ты что, не патриот?

– Б*я, я весь такой патриотичный в вашей шарашке работал. Из всех щелей прёт. Всё, я гражданский и точка!

Развернувшись, я пошёл прочь энергичным шагом. Эта страница жизни перевёрнута. Ладно, афера с дынями не вышла, я связался со смотрящими других ближайших зон, договорился, и те через своих людей на воле нам из Узбекистана три вагона с дынями направляют, первый урожай, один вагон нашей шарашке. Теперь-то уж что. Я хотел на станцию выйти, но потом на рынок свернул. Денег советских немного, мизер, но есть что продать. Хочу яиц свежих куриных купить, хлеба, наверняка кто печёт, пирогов. Потом думать буду. В Москву не поеду. То, что я сижу, девчата знали, письмо отправил, да и получить два успел. У них там норма. Лере рожать или в конце этого месяца, или в начале сентября. Время пока есть. Дом та себе нашла и купила, уже месяц как обживается. А не отправится ли мне на Чёрное море? Тут не только купание, да отогреюсь после сибирских морозов на зоне. Это конечно ирония, но там можно закупить фруктов, персиков, дынь. В принципе за ними и еду. Нормальный план. А тут заметил у военкомата небольшую группу призывников, и услышал от некоторых как те описывали историю создания испанской дивизии добровольцев, что воюет под Ленинградом. Честно признаюсь, это я информационную утку пустил, но та быстро разошлась по заводу, городу и начала расходится по стране. На фронтах наверняка тоже теперь знают, но может и нет, времени мало прошло, чтобы так широко та разошлась. Да и с этими призывниками дойдёт. А тут всё просто, я описал что означает у европейцев словосочинение «голубой», кого они этим метят. Объяснив, что в «Голубую дивизию» испанцы набирали только добровольцев с нетрадиционной ориентацией. В общем, в плен им лучше не попадаться, девушек те сразу убивают, а парней... Лучше гранатой подорвать себя и их. Многие так и делали, когда воевали с этими испанцами. А местные они же как дети, такие описания для них культурный шок, но всё же осознали, вот и расходится. Так что ругань, вроде – чтобы тебя испанцы залюбили, имеют корни отсюда. Также испанская дивизии получила другое название, «Петушиная». Это видимо влияние сидельцев.

Утро, рынок уже работал. Тут вещевые ряды, и с деревенской продукцией свои. Я продал две камуфлированные куртки. Они мне не по размеру, да и пробоины зашиты, одни брюки, ремень и две пары отличных егерских ботинок. Тоже не мой размер. Ушли влёт. Так что пошёл по рядам, купил восемь краюх хлеба у разных торговцев, сала солёного три кило, свежего, чеснока вязанку. Я в бараке жалел, что чеснока у немцев не нашёл. Чесночная колбаса, это не то. Потом яиц лукошко. Думаете ещё что-то? А всё, растратился, тут припасы дорогие. Пришлось ещё обуви продать и формы пятнистой, плюс три пары наручных часов, купил два пирога, сладкие, один с яблоками другой с грушей. Потом два с капустой, один с рыбной начинкой, ещё яиц куриных, копчёного сала три кило, лукошко свежих яиц, и снова всё. Подумав продал немецкий карабин с ремнём и патронами одному продавцу, и приобрёл на эти деньги нательное бельё и походный костюм, а то на мне старая гимнастёрка, и штаны гражданские не по размеру. Вон, патруль документы уже дважды проверял, подозрителен я. У меня же роба тюремная была с номером, собирали что было, чтобы выпустить. Всё на голое тело, на ногах драные галоши. Переоделся, на ноги сапоги, немецкие, не те в которых егеря ходили, портянки тоже из моих запасов, продал с себя всю одежду, вещмешок за спину, справку в нагрудный карман, и направился к окраине города. К чёрту станции, на своих двоих двину, что-то чуечка засвербела, неприятности видит. Жаль нет у меня нашей техники, так бы и покатил, а чтобы на немецкой передвигаться, нужно тёмное время суток. Также и с одеждой было, только немецкая форма. Судя по часам, а я надел наручные из своих трофеев, подвёл по сообщению диктора, слышал в громкоговоритель на столбе у рынка, сейчас десять сорок три. Приметив здание телеграфа, подумав, зашёл и занял очередь, пока та медленно двигалась, продумывал, что отправить Свете. Ларе та сама передаст, они дружат. Вот так моя очередь подошла, и телеграфистка прочитала:

«Привет из Крайнего Севера. Получил амнистию. Решил погреть кости на Юге, после холодного Севера. Постараюсь к родам Лары быть, как получится. Ростислав».

– Это всё?

– Да.

Та начала считать буквы, и сообщила сумму. К счастью, у меня хватило. Телеграмма была отправлена, адрес Светы я дал, так что покинув здание телеграфа, направился к выходу из города, тут повезло, дед с рынка катил, я у него сало покупал, вот и подвёз до поворота на свою деревню, с ним ехал и общался. За это время, с момента ареста, вообще дикость такая, я многое пропустил. Наших остановили в шестидесяти километрах от Великого Новгорода. В оборону встали, наступательный порыв иссяк. Да и коммуникации растянулись. А я ведь говорил, что наступать на Новгород глупость, надо на Псков, чтобы отрезать всю группировку от снабжения, а через Прибалтику возить, там транспортные магистрали слабые. Кто же меня послушает? Вон, Петровскому отдали приказ куда наступать, тот и взял под козырёк, тоже подневольный исполнитель. Киев Юго-Западный фронт потерял, сейчас в районе Орла и Брянска передовая проходит. Фронт по сути заново формируют. Кузнецова сняли, куда-то на север направили, начальником штаба армии. Это серьёзное понижение, с комфронта-то. Знаете, кто стал командующим нового Юго-Западного фронта? Генерал-полковник Петровский. Тот получил ещё одну звёздочку, когда Калинин блокировал. Там войска переварили, почти семьдесят тысяч, часть сдалась, город уже две недели как наш. Я считаю неправильно у наступающей армии снимать командарма, менять командира. Принял армию начальник штаба, а Петровского кинули формировать фронт второго состава. В принципе, он и остановил немцев на тех позициях, где они сейчас стоят. Немало усилий на это потребовалось, но сделали. Хотя сейчас мне до этого дела уже нет, я гражданский, просто старался быть в курсе дел. На момент моего суда Петровский уже комфронта был. Мог вмешаться, но не захотел. Знаете, я повоевал хорошо, немало немцев на моём счету, долг Родине отдал, никаких долгов на мне нет. Правда, бить немца всё равно всем сердцем желаю. В партизаны пойду, они же гражданские, что взяли оружие в руки, вот и я возьму.

Дед укатил, я же прошёл по дороге ещё с километр, это не основная трасса, просёлочная дорога, что дальше к селу шла, приметил овраг, и спустившись, стал доставать из хранилища вещи и разбивать лагерь. Шинель на землю, камуфлированную накидку на себя, разделся перед этим до трусов, и вскоре уже спал, в тени кустарника. Ночи дождаться надо, ночью двигаться буду. Думаю, на колёсах до Воронежа, а там поездом до Ростова на Дону и снова на машине. В районе Сочи буду отдыхать. Есть такое желание. А потом можно и повоевать, месяца два, до первых серьёзных холодов. Бензин можно не жалеть, всё равно у немцев ещё добуду. Ресурс машин потрачу, это есть. Хм, может и не стоит своё авто использовать? Да, лучше ночью и на поезде. Так я и сделал, когда темнеть начало, собрался и на «кюбельвагене» рванул в сторону железной дороги, там поворот, поезда снижают скорость и можно забраться на поезд. Пассажирский уже ушёл, был эшелон с лесом и углём, вот на него и забрался. Не один, таких человек двадцать зайцев было. Ничего, устроились на площадках, со мной две женщины, и так катили. Эшелон заходил в Москву уже где-то в три часа следующего дня, я раньше спрыгнул, когда пригород показался, тут притормаживал машинист, была возможность. Вот так придерживая вещмешок и двигался дальше, надвинув кепку на глаза, чтобы не опознали. Раньше мои фотографии в газетах довольно много тиражировали, мало ли у кого память хорошая и опознает. Насчёт Чёрного моря я не передумал, просто чуть отодвинул сроки. Понимаете, есть у меня кровники, есть. Хочу поквитаться с костоламами из Особого отдела штаба Калининского фронта, и Юго-Западного. У одних четверо со мной работали, в других трое. Я не то чтобы желаю их помучить, как-то не моё, просто дело принципа, поклялся убить их, когда мне три зуба выбили и неделю кровью ссал. Особо не поломали, инвалидом не сделали, я крутился под ударами сапог, но изукрасили синяками серьёзно. Причём лицо почти целое, только левая щека распухла, где зубы выбили. Так что тут я отомстить серьёзно собирался, сам себя уважать не буду, если не сделаю это. И ещё, они для меня не свои. Своих бы я не тронул.

К обеду я добрался до дома Светы, причём увидел, как почтальон принёс той телеграмму от меня. Однако подходить к той не стал, убедился, как мог, что слежки нет и поднялся на чердак, где и достал свои награды из тайника, и орденские книжки. Скопом в хранилище убрал. Лучше их держать при себе. Покинув подъезд, сделав пару финтов, чтобы сбросить возможный хвост, проходные подъезды, и нечто подобное, через чердаки проходил, и из двух тайников золотые изделия извлёк, там схроны с Гражданской были. Пригодятся на Юге, только закупаться на рынках больше не буду, хватит маргиналов разных кормить, что наживаются на честных людях. Да и у самого запасы есть. На трамвае доехал до своей квартиры, особо патрули я не интересовал, чисто выбрит, одет справно, отряхнул одежду щёткой, когда в город входил, так что порядок. Нанял мальчонку и отправил узнать по поводу моей квартиры. Тот выяснил. В квартире, что мне государство подарило, уже три недели живут чужие люди. Передарило кому-то другому. Как выяснилось, герою-лётчику, там его семья живёт. Ясно, о вещах там можно забыть. Так что расплатился за работу и дальше снимать сливки со схронов. А вечером с первым же эшелоном отправился в Калинин, где стоял штаб Калининского фронта. С них начну. Можно тихое оружие использовать. Да, у егерей было такое, я его обнаружил только когда до хутора добрался и разбирал трофеи. В одно лицо, естественно, в лесу, не хотел палить наличие хранилища. В ранцах нашёл три «Вальтера» с глушителями, и длинную трубу глушителя. Она оказывается навинчивается на ствол «СВТ», той что с оптикой. Видимо часовых тихо снимать. Можно будет поработать. Сами исполнители, что меня хотели в инвалида превратить, выбивая признание, меня не особо интересовали, а вот те, кто отдал приказ, даже очень. Хочу узнать кто они, так что исполнителями дело не ограничится.

В Калинин, эшелон, с которым прибыл, он был воинским, и я маскировался под призывника, в новенькой необмятой форме, вошёл ночью. Пока построение проходило, в неразберихе ушёл в сторону, переоделся в гражданское, и дальше затерялся на разбитых улочках города. Тот фактически заново отстраивать придётся, после последних боёв мало что уцелело. Что ж, начнём работать. Нужно выяснить кто-где работает и живёт, там по ситуации.

***

Проснулся я от удара по ноге, не сильному, так, чтобы разбудить. Открыв глаза, с трудом оставшись спокойно лежать, чуть не откатился в сторону машинально, я посмотрел на армейский патруль, по повязкам видно. Старший, в звании лейтенанта, спросил:

– Гражданин, что вы тут делаете?

– Гражданин начальник, вы что не видите? Отдыхаю. Последние денёчки бархатного сезона.

– Бархатный сезон уже закрыт, хотя жарит сегодня серьёзно. Документы.

Тот видимо понял, что я из сидельцев. Посторожел, два бойца с винтовками тоже. Одежда рядом лежала, я достал справку и протянул её лейтенанту. А так я на пляже рядом с Сочи отдыхал, на Юге я уже три недели, всё успел, всё закупил, хранилище витаминами полное. Вот отдыхал дикарём, а тут эти. Что по ответке за арест, допросы и суд, то одиннадцать человек отработал, двое имели красные лампасы. Нашёл и наказал. Больше никого невиновного не арестуют и не осудят. Должно было быть тринадцать, но двое ранее погибли, один при бомбёжке, другого убил задержанный, карандашом. При допросе. Уважаю. Его потом забили. В общем, провёл собственный суд и исполнение приговора этим одиннадцати. Трёх недель хватило, остальное время тут проводил. На самом деле ликвидировал я двенадцать человек, попался в прицел Маринин, уже старший майор НКГБ, два ромба имеет, ну и дёрнулась рука, пуля снесла пол головы. Не простил я его, что мои трофеи увёл, ограбив меня, и нагло заявлял, что это не моё. Видимо переломы ног после пожара в квартире заживил, рыскал по Особым отделам фронтов, вот и попался мне на прицел. Не расстроился. Уж кого, но эту нелюдь своими я не считал.

– Согласно справки по освобождению, вы с четвёртого августа свободны, а сейчас уже восемнадцатое октября. Почему не получили документы по месту жительства и не встали на учёт?

– Гражданин начальник, я на севере все кости отморозил. Сразу на юга рванул. Тут по побережью дикарём жил. Иногда покупал еду у местных, но больше рыбачил. Видели бы какую я вчера поймал скумбрию. Во, до локтя. На костре жарил. Сказка. А вернуться на место жительства я не могу, а некуда возвращаться, квартиру государство дало, квартиру государство отобрало. Бездомный я.