Застонав от боли, Кирт скатился с хрипящего гурлона, и судорожно хватая ртом воздух, стал пытаться прийти в себя.

— Ты долго там собрался валяться и отдыхать? — Раздался сверху недовольный голос Ватизара.

Посмотрев наверх, атлант увидел сидящего в кабине крановщика брака. Словно заправский крановщик тот дёргал рычаги управления.

Под управлением Ватизара, кран понемногу подъезжал к сушильной камере, в которой находился король-оборотень.

Вдруг Кирт обратил внимание на то, что гурлон прекратил хрипеть. Решив, что, по-видимому, тому пришёл конец, он посмотрел на своего противника.

Вместо мёртвого, застывшего взгляда, его встретили вполне живые, ненавидящие глаза хищника.

Стола ясно, что сейчас что-то должно было произойти.

Нужно было, как можно быстрей убираться из камеры. Ведь в том состоянии, в каком он сейчас находился, ни о каком сражении пока не могло быть и речи.

Кирту ни как не удавалось восстановить дыхание и избавиться от не покидающей его боли.

Только он направился к лестнице, как гурлон, с диким рыком сорвал своё тело с прута и ползком двинулся вслед за ним.

Было ясно, что умирающий хищник решил прихватить с собой и своего убийцу.

Достигнув лестницы, Кирт, стиснув зубы от боли, стал медленно подниматься наверх.

Буквально в нескольких сантиметрах за ним, с железной настойчивостью продолжал ползти гурлон. Когти хищника уже несколько раз чуть не достали беглеца.

Наконец, Кирт вылез из камеры и увидел, что Ватизар подогнал кран не пустым, а с прицепленной к стропам крышкой.

— Закрываем камеру! — Оскалившись в зловещей ухмылке, поторопил друга брак.

Быстро поняв, что от него требуется, атлант выровнял крышку над камерой. Только и ждавший этого, Ватизар тут же быстро опустил крышку на камеру, надёжно закрыв под ней гурлона.

Решив довести дело до конца, Кирт спустился к регуляторам подачи пара в камеры, и открыл краны на максимум.

— Пропарься немного. — Победно произнёс он, делая последний поворот крана.

— Ну, он тебя и потрепал! — Без всякого сочувствия, заметил слезший с крана брак.

— Ещё бы. — Не стал возражать Кирт. — Ты видел, какого размера этот гурлон! Я, таких, ещё никогда не встречал. А знаешь, что меня больше всего во всём этом удивило?

— То, что я умею работать на кране. — С гордостью сам за себя напыжился брак.

— Ну, и это тоже. — Немного замялся Кирт, решив не расстраивать своего возгордившегося помощника. А удивило же его, кое-что другое. — Тебе Ватизар не показалось странным. Как смог пролезть сюда такой огромный гурлон? Как правило, все двери и ворота, ведущие в цех, запираются на ночь. А через окна, в которые пролезли сюда мы с тобой, он ни за что, не протиснулся бы.

— Ты думаешь, что он находился здесь, внутри ещё до закрытия цеха на ночь. — Посмотрев вверх, на зияющие пустотой оконные проёмы, ухватился за мысль атланта брак. — Как же тогда его не обнаружили рабочие? Здесь практически ведь и спрятаться негде?

— Ещё меня удивляет то, что если гурлон после закрытия цеха не был на улице, то чьи тогда следы я обнаружил? — Шёпот, на который перешёл Кирт, заставил Ватизара перепугано осмотреться вокруг.

— Не хочешь ли ты сказать, что здесь ещё кто-то есть? — Переспросил трусишка, пододвинувшись поближе к атланту.

Вместо ответа, Кирт утвердительно кивнул головой и покрепче сжал в руке поднятый только что с крышки соседней камеры меч. Это заставило Ватизара тоже взяться за оружие.

Любимый арбалет брака редко когда его подводил.

— Ты когда отливал на улице, никого не заметил? — По-прежнему шёпотом, поинтересовался у друга Кирт.

— Ты думаешь, он находился в тот момент на улице!? — Глаза трусишки от испуга округлились до такого размера, что занимали сейчас больше половины морды брака. — И ты оставил меня там одного! Вместе с ним!

— Тише. — Потребовал Кирт, соблюдения тишины.

Закрыв рот, из которого должны были вырваться ещё как минимум с десяток возмущений, Ватизар, несмотря на все свои старания, так и не смог сохранить полной тишины.

В бочкообразном животе пропойцы и обжоры громко забулькало и заурчало. Не в силах остановить исходившие из него звуки, брак снова испугано округлил глаза.

— Это не я. — Оправдываясь, прохрипел он. — Это фисташки с пивом.

— Так постарайся контролировать фисташки с пивом в своём животе. — Строго потребовал Кирт. В ответ на его требование, из живота брака снова раздалось бульканье и урчание. Причём на этот раз все эти звуки были намного громче.

Было понятно, что при таком издаваемом брюхом Ватизара оглушительном концерте, не могло быть никакой речи о бесшумных поисках.