Феоктистов осторожно поцарапал бочину «тюльпана». Странная фиговина была тёплой и твёрдой. Явно изготовленной не из металла.

– Техническая сила! Это что за нафиг?!

– Молчи!! Попёрли!

В голосе обычно робкого Вовчика сейчас было столько непонятной воли, что Феоктистов невольно подчинился. Вдвоем подростки кое-как доставили «тюльпан» в его квартиру. Благо опоясывающий ремень оказался устройством «воздушной подушки». Как позже пояснил Емельянов. Правда, когда он его включил, Володьке показалось, что поток воздуха не сильно превышал напор от пылесоса. Но при этом всё сооружение вместе с ребятами уверенно поднялось на высоту в 10-12 сантиметров. Оставалось лишь, превозмогая инерцию, затолкать куда нужно эти «аэросани», лишившиеся трения о землю. Но даже при этом поднять их вверх, по лестничной клетке, оказалось неимоверно тяжело – огромная масса давила на плечи подростков. Но тут дело пошло на принцип! После нескольких неудач Емельянов догадался изменить наклон сопел, и они справились.

«Тюльпан» с трудом впихнули в небольшой зал. При этом почти насмерть перепугали несчастную кошку. Недавно Володька уронил на Василиску гладильную доску, и теперь она панически боялась любых больших предметов в руках людей. А этот ещё и шумел как её вечный враг, пылесос!

Наконец Вовчик отключил «воздушную подушку», и система прочно встала на пол. Вымотанный вспотевший хозяин озадаченно покатал желваки:

– Слушай, я или дурак, или одно из двух! Это чего мы приперли? У меня же мать вечером придет и заставит всё выкинуть.

– Я те выкину! – сразу нахохлился Емельянов. И почти сразу, захлебываясь от восторга, взмахнул руками:

– Это же..! Я инопланетян встретил!! Точнее инопространственников.

Феоктистов красноречиво потрогал ему лоб. Но Вовчик лишь отмахнулся:

– Уже почти до вас дошёл. Вдруг смотрю – звезда сверху горит! Да ещё и перемещается. Спускаемый аппарат, значит. Я за ней. А она – хоп! В карьеры опустилась. Да ещё и бесшумно.

(«Карьерами» называли загородное царство глиняных холмиков, которые потихоньку вырабатывал городской кирпичный завод. Располагались они буквально в пяти минутах ходьбы от окраинной пятиэтажки Феоктистова).

Емельянов не справился с волнением и прервался. Жадно выпил воды.

– У них корабли под местность мимикрируют!!

– Чего делают?

– А?… Ну, вид изменяют. Маскируются. Я еле успел!

Далее последовал сбивчивый сумбурный рассказ о прекрасных и добрых пришельцах, которые необычно приветливо отнеслись к Вовчику. По его утверждению, это была научная экспедиция из «параллельного пространства» – тоже Земли, но расположенной сбоку от нашего мира.

(«Как матрёшка в матрёшке, но немного сложнее!»)

Корабль якобы потерпел аварию от столкновения с метеоритом, а Вовчик посоветовал пришельцам как можно устранить проблему в энергетической цепи звездолёта. В качестве благодарности эти замечательные инопространственники подарили Емельянову «тюльпан», как раз и ставший источником их проблемы – неисправную анабиозную ванну. А так же ещё множество вещей-сувениров. В заключение парнишка признался, что даже успел влюбиться в звёздную девушку из экипажа прибывших учёных, врача по имени Зоринка.

– Представляешь, она меня поцеловала!!

И столько неподдельной гордости было в этом, что Феоктистова аж в жар бросило. В обычное время он, конечно, принял бы всё за очередную фантазию «шизанутого» на космосе Емельянова. Но только не при виде сотен килограммов явно неземных «подарков». Которые сам же и помогал толкать.

Технически одарённый Вовчик смог совершить почти невозможное – догадался, как дотащить несколько центнеров своих сокровищ до пятиэтажки. Он просто включил и приспособил на них инопространственное же устройство.

– А ты что, салют не видел, что ли?!

– Какой ещё «салют»? 9 мая давно прошло. Да и утро… День на дворе.

– Что, правда, не видел?! Инопространственники же, когда улетали, небо так расцветили – у нас и в День Победы слабее получается! Даже гремело.

– Спал я! – убито признался хозяин. – Я даже будильник не слышу.

Его лицо перекосилось. Феоктистов тоже любил космос. Пусть и не так истово, как Емельянов. От всплеска чувств дал ванне мощнейшего пинка. Вот только забыл, что «подушка» не работала – эффект получился как по бетону. Лишь через несколько минут он смог вернуться к членораздельной речи:

– Скотина, блин! Меня разбудить что ли не мог?!

Потом обречённо махнул рукой:

– Ладно, что уж! Давай подарки смотреть.

Но сначала пришлось опустить ногу в таз с холодной водой.

– Ёлки! Я, по-моему, сустав себе вышиб!

– Да кто тебя лягаться-то заставлял? – чуть усмехнулся Емельянов.

Около получаса друзья рассматривали звёздные карты, непонятного назначения аппараты, изящные безделушки, части скафандров, эмблемы, шевроны и ещё много чего, что постепенно закрывало собой ковер в зале. Особенно им понравились голографии экипажа, похожие на чёрные плоские портсигары, меж плоскостями которых возникали объемные цветные фигуры. При плавном увеличении угла раскрытия пришельцы двигались. Чаще всего – улыбались или махали руками. А девушки, как правило, посылали воздушные поцелуи.