Асад

Ворон встретил меня не слишком радостно, изъял пистолет из-за пояса, приставил дуло к виску, но Алан сразу рассоединил нас.

— Эй! Остынь, брат!

— Какого хрена? — рычит он, отступая. — Я пропустил тебя к себе, потому что доверял! А ты привёз мне крысу, прямо домой, скрыв в своей тачке!

— Он без оружия, — говорит Алан. — Прости брат, но это нужно заканчивать. Коалиция между вами, имела бы позитивные результаты! Дела со сбытом, пошли бы лучше…

— У меня нормально идут дела! — обрывает его Максим. А я не вмешиваюсь, спокойно себе, оглядываю территорию, просчитывая ракурс, в который бы можно было взять ублюдка под прицел. Здесь много преград, закрытая местность, но парадный вход — то, что нужно. — Мне не нужны посредники или долбанные объединения! Я сам по себе! Забыл? Никому не доверяю!

— Тогда, о своих нормальных делах — придется забыть, — вмешиваю я, теряя терпение. Всё слишком долго. Упрашивать его никто не будет. — Я не дам тебе покоя. Найду слабину…Слышал, у тебя девушка появилась…, - напоминаю то, что узнал накануне.

— Заткнись! — рычит он, бросаясь ко мне, но Алан перекрывает ему дорогу.

— Сдаешь…, - продолжаю я, с ухмылкой и он перезаряжает пистолет, явно намериваясь меня убить. Но мне всё равно. Я спокойный и уверенный в своих действиях, и это заметно настораживает Ворона.

Он плохо знает меня. А зря!

Я всегда смотрю на шаг вперёд.

До этого, я потерпел поражение только с Миленой…которая как, оказалось, втиралась мне в доверие все три месяца. Лгала мне. Делала вид что влюблена…

А я повёлся…поскольку сам запал.

И это моя самая большая ошибка…

— Прекратите оба! — кричит Бисаров, начиная выходить из себя. — Ты здесь не для того чтобы нарываться, — говорит он мне, после чего вновь обращает внимание на Максима и добавляет: — Один разговор, и он уйдет! Всё не настолько плохо, как тебе кажется. Можно решить без кровопролития. Благоразумно. На твою территорию никто не покушается, и ничего твоей девушке не будет.

— Конечно, не будет! Я урою его, если он посмеет приблизиться к ней! — рычит.

— Сегодня будет без убийств! Я за это ручаюсь! — твёрдо говорит Алан. — Поверь мне брат! — просит.

— Ладно! — сдается Воронов. — Я выслушаю. Пять минут.

После его согласия, он ведёт нас внутрь дома, не спуская с меня внимательного взгляда. А я ухмыляюсь ему в ответ, одновременно разглядывая всё вокруг. Каждая мелочь, мне всё может пригодиться…

— Поскольку я лишил Асада оружия, к тому же мы на твоей территории, — тем временем продолжает Бисаров, — думаю, будет честно, если я заберу твой пистолет.

— Нет! — отрезает Ворон, и правильно делает. Я не тот, кому можно доверять. Но Алан не поступается, и это его самая большая проблема.

— Максим, ты должен мне доверять, — настаивает он. — Я ручаюсь за действия Асада.

Воронов задумывается, сканирует меня своим внимательным взглядом, пытается разгадать, понять. Вижу, что он мне не верит, но мы оба осознаем, что переговоры не проходят без уступок с двух сторон, поэтому он извлекает из-за пояса штанов пистолет, и оставляет в стороне, на расстоянии метра от себя.

— Только так, — говорит голосом, не терпящим возражения. — В другом случае, вы просто выметаетесь нахер!

— Меня устраивает! — соглашаюсь я, медленно расхаживая по гостиной, разглядывая всё вокруг. Максим следил за мной цепким взглядом, с явным желанием расчленить. А я усмехался, и дразнил его своим спокойствием, поскольку полностью был уверен в своих действиях.

А потом…всё в один миг переворачивается к верху дном, и случаются эти непредвиденные обстоятельства, которые разрушают все мои планы, заставляя действовать хаотично…

Со второго этажа разносится звонкий, знакомый мне смех, и я сразу застываю, теряя свою привычную стойкость.

Что за нахер!

Милена в этом доме?

Изначально не мог поверить, думал, послышалось, но потом, взглянув на Воронова, понял, что он в курсе. Сначала, его глаза засветились неким ликованием, после чего он сказал слова, которые подтвердили мои домыслы:

— А вот и твоя слабость…

И как только он говорит об этом, со второго этажа спускается девушка, в лице которой я сразу узнаю сестру Милены, за которой следил не один месяц.