— Что б поговорить? — неуверенно спросил он.

— Это общее правило. Звездолёты, встретившиеся в космосе, всегда передают друг другу позывные. Поскольку такие встречи редко бывают случайными, второе неписаное правило обязывает вступить в радиоконтакт, поприветствовать друг друга и выяснить, не требуется ли какая-нибудь помощь. А радиоконтакт предполагает, что оба звездолёта транслируют радиосигналы и одновременно принимают их с другой стороны.

— Я знаю, что такое радиоконтакт.

— Тогда вы должны понимать, что передать можно не только человеческую речь, но и другие звуки.

— Например, Голос… — прошептал он, поражённый внезапным озарением.

— Точно. Обычно при радиоконтакте включают полный звук на весь командный отсек. А звездолёт, как вам известно, управляется именно из этого отсека. Всё ясно?

— Но вы говорили с ним! — недоумённо воскликнул Дакоста.

— Верно, но только с ним. Едва анализатор выдал изменение параметров звука, я отключила аудиосигнал в наушниках. Я ничего не слышала, зато видела, что то, что нам передают, лучше без специальной обработки не слушать.

— Значит, вы так ничего и не услышали? — разочаровано проговорил он.

— Он что, не знает, что киберпилот ведёт запись всех переговоров? — спросил у меня Таро.

— Он специалист в другой области, — пояснила я.

— У вас есть его запись! — воскликнул Дакоста, пораженный вторым озарением.

— Точно, — подтвердила я, — но вы её не получите, по крайней мере, в единоличное пользование. Не хочу, чтоб вы проводили эксперименты на собственной персоне. Рауль, кто у нас может провести квалифицированный аудиоанализ и обработку звука до приемлемых к восприятию параметров?

Хок задумчиво посмотрел на меня и промолчал.

— Окато, — властно произнёс Таро, — пойдёшь с доктором Дакостой и поможешь ему. Если командир Северова не будет возражать.

Он на полтора сантиметра склонил голову, взглянув на меня.

— Не буду, — мотнула головой я. — Поскольку за штурвалом командир, второй пилот может быть свободен. Спасибо за помощь, Окато.

— Как хотите, — проворчал Дакоста. — Но я справился бы и сам.

— Мне тоже интересно, — улыбнулся Хок.

— Давайте в лабораторию, — кивнула я. — Нам лететь ещё пару часов, а к моменту посадки я хотела бы знать, с чем мы имеем дело.

Дакоста, Окато и Хок ушли, а я вернулась к своему занятию. Я вела звездолёт вручную, наслаждаясь скоростью и ощущением тёплого гладкого штурвала в ладонях. Однако нестись сломя голову было ни к чему. Мы итак слишком быстро вышли из-под прикрытия звезды и теперь были хорошо видны с планеты. Снизив скорость, я посмотрела на экран, который наверху лобового окна высвечивал траекторию полёта, обогнувшую прозрачный шар звезды.

— Нас догоняют, — сообщил Булатов.

— Этого стоило ожидать, — пробормотала я. — Пока мы идём на досветовой скорости, вряд ли у нас есть шанс оторваться.

Бросив взгляд на датчики уровня защиты, я переключила картинки камер внешнего наблюдения на обзорные экраны впереди. «Найтхантеры», догнав нас, пристроились с флангов, а «Фудзивара» — сверху.

— Почётный эскорт, — прокомментировал Таро и присел за второй пилотский пульт. — Ты не слишком торопишься? — негромко проговорил он, глядя на экран, где поблескивало днище «Фудзивары». — Может, сначала стоит выяснить, что собой представляет Голос, определить, хотя бы примерно, как от него можно защититься, и только потом садиться на планету?

Я покосилась на него. Булатов и Долорес не слышали его замечания. Или сделали вид, что не слышали.

— Считаешь, что моя кавалерийская атака вовсе не обречена на успех? — усмехнулась я. — Возможно, ты прав. Я часто действую интуитивно, ещё не понимая, что именно делаю, и лишь потом, разложив по полочкам происшедшее, выясняю, что интуиция меня не подвела. Хотя при этом думаю, а что было бы, если б подвела.

— У тебя хорошая интуиция, — констатировал он. — Но от избытка информации ещё никто не умер…

— А от недостатка — случалось, — кивнула я, закончив один из афоризмов, какими набивали наши юные головы в космошколе. — Что предлагаешь?

— Оторваться, включить экран-поле и встать где-нибудь вот в этом секторе.

Он нажал на сенсор на пульте, и перед ним развернулась трёхмерная навигационная карта, в центре которой зеленел азимутной оболочкой шар звезды, а в стороне поблескивал оранжевый мячик Гимела, к которому едва заметно двигались четыре маленькие точки. Он указал пальцем точку в пространстве слева от Гимела на том же расстоянии от Алефа.