— Не расстраивайся. Ты всегда со всем справлялся, и сейчас получится, — Агония висела на моей спине и до этого грызла макушку.

Я поднял голову и посмотрел на девушку. Это как, знаете, когда кот забрался куда-то повыше и сейчас смотрит на тебя внизу. Вот такая же морда.

— Думаешь? — спросил я.

— Ну конечно, — она улыбнулась, — Ты со всем справишься. Уж я-то знаю.

Да уж…

Как порой не хватает именно этих слов.

Боже, храни поехавших, но искренне тебя любящих демонесс шизофреничек. Каждому такую в дом.

— Ладно, слезай, — я подхватил её за руки и снял словно рюкзак, — Кушать пора.

— О, а что? — она достала приготовленную в ресторане и доставленную еду в контейнере.

— Без понятия. Что-то вкусное, — сажусь за стол.

Мне-то еда больше не нужна, а на сон достаточно и час в сутки тратить, но вот Агония сейчас в человеческом теле, — которое она своровала, и которое, можно сказать, нам решили отдать с концами, — поэтому её беспокоят некоторые человеческие проблемы. Голод, например. Она вынуждена есть, а я вкуса ради сижу за компанию.

Сегодня на обед был стейк пигнек с картофельными дольками, салат, десерт брауни с шоколадным муссом и три вида напитков. Идеально, можно сказать. Просто восхитительно!

Ничего плохого произойти точно не может.

Мы оба сели за стол. Почти семейный обед.

— Что это?… — Агония скривила морду и подняла баклажан.

— Баклажан. Запечённый. Овощ такой.

— ФУ, Я НЕНАВИЖУ ОВОЩИ! — она испуганно и с омерзением отшвырнула тарелку, отпрыгнула на другой конец дома и повисла на потолке.

Вся еда полетела в стену, а кусок баклажана упал мне на лицо.

Я завис. Медленно поднял уцелевший, не покрытый овощами глаз на девушку.

— Ш-ш-ш! Ш-ш-ш-ш! — она шипела на овощи.

Потолок заскрипел и обвалился под весом демонессы.

Она рухнула на телевизор, слома его и стол, ошарашенно подскочила и снова испуганно понеслась подальше от овощей, снося сначала шкаф, а затем ещё один стол.

На весь дом стоял грохот и звон битой посуды.

Я опустил глаз. Посмотрел на свои руки.

Заплакал.

И ей будто не хватило этого перфоманса, как Агония аккуратно прыгнула ко мне, подошла на носочках и с опаской откинула и мою тарелку подальше, спасая меня от, видимо, невероятно опасных овощей.

Вот и поели…

И не хватало И ЭТОГО перформанса, как я услышал чавканье откуда-то снизу. Повернулся. Посмотрел.

Бингус ел свежий, невероятной сочный и идеально обжаренный стейк.

Все эти три дня его не было и вот скотина объявилась.

— О, Люцик! Ты вернулся! — обрадовалась Агония.

— Кто?… — мне показалось?

— Лицфериус Третий. Люцик. Твой папа, почему-то, его называет «Нацик», — она подняла кота на руки, — Наш котик.

— «Наш»?..

— Ну да, — пожала она плечами, — Ты мне его подарил.

— «Я»?… — тыкаю себе в грудь, — Но как я… как я мог подарить это лысое… страшное… злое…

— Ну, ты думал, что это как с зайками. Или ёжиками. Что коты пока маленькие — лысые, а потом обрастают и становятся нормальными.

— Я… я был настолько… тупым?

Агония виновата промолчала.

Боже мой…

Это получается… это ведь…

Главный злодей этой истории — я сам?..

— Н-но как я мог?! Это же самое злое зло во вселенной! Нет опасней существа, чем он!

— Но это же просто лысый кот…

— Не-е-е-ет!

Вот и вся мораль жизни, ребята. Так и получается. Так оно и есть.

Почти все проблемы создаём мы сами. Вот и всё.

— Господин, — сказал вышедший из портала Сатору, — Вы сказали… явиться?… — он посмотрел на весь этот ад вокруг.

Разбитая мебель, искрящийся телевизор, разбросанная еда и оторванный кусок потолка.

И всё это за десять минут.

— Господин, почему вы плачете? — спохватился Сатору.

— Да так…, - я утёр слезу, — Ладно, обед всё равно не задался. Пошли уже.

Теперь, думаю, понятно, почему я не хочу её ни знакомить с родителями, ни в принципе куда-то отпускать? Здесь социализировать и социализировать. Она одежду-то с трудом терпит, а о лифчиках и подобном сейчас и речи идти не может — да, она ходит только в майке, что прекра-а-а-сно видно.

Поэтому, попрощавшись с Агонией и в третий раз за день пообещав вернуться, я уже было собирался улетать с Сатору, как меня остановили.