– Ну, да. Прямо золото у тебя под ногами, – сказал я с иронией. – Жёлтая слюда наверно.

– Нет, это настоящее золото,– сказал наш шофёр. – Просто, зачем его добывать здесь, когда в горах есть место, где оно в слитках. Его добыча там менее трудоёмка. Там же расположены и предприятия по изготовлению изделий.

– Вот те на! – хлопнул себя по бедру Сабир. – А мы думали, что золото ценится здесь также как и у нас на Земле.

– Золото ценится и у нас, – сказал Колин, – кроме того оно экспортируется на Тэслу и мы от этого получаем неплохие доходы, которые вкладываются в нашу экономику.

– В этих вопросах, я смотрю, вы неплохо разбираетесь, – сказал я Колину, открывая калитку, сделанную в том же стиле, что и ограждение.

– Я же летаун Ятаки, – сказал Колин. – Два года я уже вместе с ним летаю в разные точки планеты. Поневоле начнёшь разбираться в таких сложных вопросах.

Навстречу нам шёл хозяин в зелёном, длинном халате. На его голове была надета шляпа, связанная из шерсти летающей овцы. Края шляпы были завёрнуты к ушам, а на самом верху красовался зелёный гребень в виде полумесяца. В руках он держал ещё две такие же шляпы.

– Подарок, – протянул он их каждому из нас. – Наденьте и носите. Такой у нас обычай – незнакомому гостю дарить подобные шляпы. Она предохраняет голову от перегрева в солнечный день. Кроме того вы будете помнить о нас всегда, когда посмотрите на эту шляпу и, надеюсь, у вас не будет плохих воспоминаний.

Нам ничего не оставалось, как поблагодарить помощника правителя Клары и надеть эти странные шляпы. Подобные шляпы мы видели и раньше на рабочих, которые строили пирамиду и удивлялись, как им нежарко в них, когда в тени было пятьдесят градусов, а на солнце и того больше. Теперь же мы убедились в том, что без этих шляп можно было получить тепловой удар. Дело в том, что верхний слой шерсти принимал солнечные лучи и не пропускал их глубже. Если наверху температура была семьдесят градусов, то внутри всего сорок. А циркулирующий воздух между шерстью и головой понижал её до тридцати шести градусов.

Во дворе у Ятаки стояло несколько круглых юрт, покрытых шкурами летающих овец и горных баранов.

В каждой юрте жила отдельная семья. Старший брат Ятаки Тека с женой и детьми, молодой сын Катеп с женой и годовалым ребёнком. При нашем появлении они вышли из своих юрт и встали у входа вместе с детьми, рассматривая нас, как будто мы какое-то чудо.

Маленький мальчик вырвался из рук жены Ятаки и подбежал к нам, протягивая ладошку:

– Здравствуй, – сказал он по русски немного картавя, и глядя так, как могут смотреть лишь дети разумных существ на какой бы планете это не случилось.

– Здравствуй, здравствуй, – ответил я ему по кларски, улыбаясь и пожимая маленькую ладошку. – Как тебя зовут, малыш?

– Я – Тирис. Когда вырасту, то тоже буду берленгемом и убью злого змея, как его убил ты.

– Здорово. Это тебе папа рассказал?

– Нет, мама, – махнул ручонкой малыш. – Она мне всё рассказывает, а папа все время занят.

Подошла его мать, готовая забрать малыша и глядя вопросительно в глаза мужу. Тот взглядом разрешил не забирать Тириса.

– Сабир подхватил мальца под мышки и поднял вверх.

– Кто научил тебя русскому языку? – спросил он улыбаясь.

– Мой папа Ятака, – ответил малыш, захлебываясь от восторга, что он в руках русского берленгема.

У остальных детей появились фотоаппараты и камеры и они сняли эту сцену.

Сабир увидев это, собрал всех, кто был рядом. Заставил меня и семью Ятаки встать у юрты и мы сфотографировались на память.

Затем прошли в одну из войлочных юрт, куда нас пригласил хозяин и уселись за круглый стол на невысокие креслица, причем босые ноги опустили в специальные углубления под полом, так, что наши колени оказались на уровне кресел. Мы почувствовали, что сначала наши ноги оказались в тёплой воде, потом вода куда-то делась, ноги вытерли, а потом стали делать легкий приятный массаж.

Чтобы мы не испугались, Ятака заранее предупредил нас о том, что будет, если мы опустим ноги в эти ниши.

– Если вы с дороги и пришли прямо из пустыни, то вам всегда будет приятна эта процедура, – сказал он.

Действительно, лёгкий, приятный массаж продолжался всё время обеда с кратковременными перерывами. Не желающие его принимать, могли выключить, нажав кнопку под столом.

Как только мы устроились посередине юрты, начали подавать кушанья. Мы были крайне удивлены, когда на пороге появилась женщина с подносом, одетая в праздничное платье, с гладким красивым лицом и красивой причёской. Мы подумали, что это служанка. Сначала она принесла чай, совсем по земному обычаю людей, которые живут в пустыне. Пришедшему с жары всегда хочется пить и в первую очередь ему преподносят чай, чтобы он утолил жажду. Потом перед каждым поставила маленький чайник, украшенный узорами из чистого золота и такую же маленькую пиалу; в центре стола красовалась золотая ваза – ёлочка, на которой были насыпаны сладости всевозможного вида. Зелёный чай с еле заметным привкусом мяты пришелся нам по нраву и вполне утолил нашу жажду.

Потом она принесла какой-то суп из птицы с овощами и кореньями, очень вкусный. Видно было, что всё приготовлено только что из свежего мяса и овощей. Второе блюдо с мясом и жареными в масле баклажанами, как их назвал Сабир, тоже было вкусным.

Сабир с интересом посматривал на служанку, которая своим видом была похожа на японскую гейшу и, когда она вышла за очередным блюдом, сказал:

– Ваша дочь совсем не такая, как другие женщины, которых мы видели.

Присутствующие хозяин, его старший брат Тека и уже взрослый сын Катеп, переглянулись и засмеялись.