То же самое время.

Агентство FAN, один из коридоров, в конце которого у окна стоят ЮСон и КиХо.

– Менеджер КиХо, ты приготовил приказ о разрыве контракта с Агдан?

– Да, директор ЮСон, приказ готов. Хотите его подписать и опубликовать?

Директор долго молчит, после паузы растерянно спрашивает:

– И что будет дальше?

– А дальше около агентства соберётся толпа фанатов Агдан, – прогнозирует КиХо.

В окно, у которого они стоят, можно увидеть, что у ограды всё так же стоит небольшой пикет с транспарантами в защиту Агдан.

– Что будем делать?

– А зачем нам что-то делать? Антифанаты дошли до агентства? Нет. Фанаты их не пустили, значит, они сильнее. Зачем нам слушать слабых и проигравших, директор ЮСон?

То же самое время.

Новая квартира семьи ЮнМи.

ДжеМин смотрит телевизор, рядом Мульча и тоже смотрит. Больше никого в квартире нет. ДжеМин то и дело прижимает ладони к щекам и качает головой. В такие моменты Мульча смотрит на маму ЮнМи с лёгким презрением. Хотя кто её поймёт, эту Мульчу. Она почти на всех так смотрит. Кроме ЮнМи.

Тот же день.

Часть, где служит ЧжуВон. Ещё в нескольких частях происходит то же самое.

Звук сирены застал ЧжуВона в компании друзей на спортплощадке. До отбоя полчаса, у солдат свободное время. Нет, они не занимаются, просто валяются на травке и травят байки. Хотя ЧжуВон привёл сюда несколько новичков, отличившихся особой слабосильностью, те сейчас штурмуют турник, героически пытаясь выполнить вечернее задание.

– И всё-таки, ефрейтор ЧжуВон, не понимаю ваших отношений с Агдан, – заводит изрядно надоевший разговор один из приятелей. Внешне не меняясь в лице, ЧжуВон мысленно поднимает глаза к небу. Опять!

– Никто не понимает. Я сам не понимаю, – ЧжуВон вспоминает только что просмотренное интервью Агдан французскому телевидению. Буквально четверть часа назад. Они только что пришли из компьютерного класса. Да она и сама ему недавно объясняла… Холь, теперь ему есть что сказать.

– Во-первых, Агдан несовершеннолетняя…

– Ха! И по возрасту и на вид она взрослая!

– Не перебивай. Она до сих пор растёт, за последние два года она выросла на восемь сантиметров. Такое бывает только у подростков тринадцати-четырнадцати лет. Или чуть старше. Биологически ей лет четырнадцать-пятнадцать, поэтому серьёзные отношения, как с взрослой девушкой, с ней не возможны. Точнее, возможны, но не нежелательны.

ЧжуВон пережидает волну удивлённых восклицаний. Хорошо, что никто не знает французский и не понимает, что там Агдан наговорила французам. Всё внимание досталось её фееричному колдовскому танцу с ножами.

– И как у всех подростков её психика не устойчива. С ней приходится быть очень терпеливым.

– И что тебе приходится терпеть, хён?

– Всё! Капризы, перепады настроения, грубости. Шуточки всякие… – на последних словах ЧжуВон неожиданно для себя мечтательно улыбается. Опомнившись, быстро стирает улыбку с лица. Улыбку его кто-то замечает, но никто не может услышать вдруг зазвеневший в ушах (и в сердце) мелодичный задорный смех Агдан.

28 октября. Борт спецрейса Париж-Сеул авиакомпании «Эйр Франс».

Сеульское время 3 часа ночи.

Если по прилёту во Францию мы попадали во вчерашний день, то сейчас наоборот – в завтрашний. В данный момент во Франции 27 октября. Вот такие путешествия во времени, без всякой фантастики.

Подлетаем к Корее. Генерал уже известил всех, что садимся не в Инчхоне, а на одном из военных аэродромов. В связи с прилётом меня, любимой, правительство опасается беспорядков в самом главном аэропорте страны. Прямо генерал об этом не говорит, но и так всем ясно. Вот такая я цаца. Интересная у нас беседа происходила в последние часы.

– Вы придумали, как можно прекратить уличные беспорядки, сангса? – генерал смотрит требовательно, он готов выслушать.

Он-то готов, а я – нет. Первое правило военного перед тем, как начать действовать – сбор максимально возможного объёма информации.

– А что происходит сейчас?

– Столкновения ваших сторонников и противников. Ваших намного меньше, но они одерживают верх за счёт лучшей организации. Армия вмешиваться не может, но задействовать Ассоциацию ветеранов нам никто не мешает. Их на целую дивизию хватит. Так что действуйте, сангса. Можете считать, что у вас карт-бланш. С одним ограничением: жертв быть не должно. Понимаете меня, сангса?

– Да, господин генерал.

«Молодец ГаБи!», – думаю я. Можно положиться на эту девочку, не зря я её в подруги сватаю.

– Что делает полиция?

Генерал пожимает плечами. Отчётливо различаю в этом жесте типичное пренебрежение: «Гражданские, хотя и в форме. Что с них взять?».

– Ловят, накладывают небольшой штраф, отпускают…

– Подростки потом снова выходят на улицу и продолжают бузить, – догадываюсь я. Генерал соглашается.

– Так можно развлекаться до бесконечности, – резюмирую я, – Надо по-другому работать.