— Дурой была, — опустила Вилка пристыжено глаза. — И жалею о том своем поступке.

Не знаю, почему, но на миг мне показалось, что именно сейчас она была максимально честна. Я видела, как после того разрыва с Артемом, она искала его взгляд и тут же отводила свой, если он случайно смотрел в нашу сторону. Но избалованность и заинтересованность Вилки в материальном благе перекрывали в ней всё о живое, что иногда просило освобождения.

— А в этот раз что? — подталкивал ее Артем.

— А в этот раз я не хочу быть дурой. Попробуем? Дай мне один маленький шанс. Сегодня вечером. Шансик, ну! Ты можешь, прийти на встречу только ради того, чтобы меня послать. Только приди, Тём!

— Ди? — позвал меня парень, при этом продолжая смотреть в глаза Вилке, которая почти повисла на его шее. — Ты ей своей святости, что ли, подсыпала?

— Соглашайся уже, — фыркнула я, видя, как загорелись его глаза.

У подруги взгляд тоже казался не менее пылающим, а то и больше.

— Тебе придется хорошенько постараться, — понизил голос Артем, проговаривая Вилке в самые губы. — Я буду придирчивый.

— Ты останешься довольный, — заверила его подруга, ровно так же понизив голос до интимного шепота. — Ты же еще помнишь, на что я способна в постели?

— Ребята! — пощелкала я пальцами перед их лицами. — Оставьте это для свидания.

— Мы опять начали смущать нашу святошу, — проговорила Вилка, будто меня здесь и не было.

— Кажется, да, — улыбнулся уголками губ Артём. — Как в старые добрые.

— Как в старые добрые, — вторила ему Вилка.

— Всё с вами ясно, — закатила я глаза, решив оставить парочку наедине.

Сидя с мамой вечером на диване за просмотром телевизора, ощущала на себе странное давление вселенского заговора.

Артём и Вилка пропали со всех радаров и не появляются в стенах университета уже четыре дня подряд. До этого они, сразу после своего свидания, явились на пары, но просидев половину первой из них, взялись за ручки и просто сбежали. Полторы недели кипящей романтики и отрыва от общества.

В какой-то степени я им завидовала. Самой чистой белой завистью.

В моем случае романтикой и не пахло. Игорь пропал. Вернее, он не пропал, но и сигналов от него мне тоже не поступало. Ни звонков, ни смс, ничего… Ничего с той самой ночи, в его квартире. Он, конечно, взрослый, занятой мужчина и понятие о романтике у него своё или же вовсе отсутствует, но, думаю, время на одно смс или короткий звонок можно было бы найти.

Я могла бы прийти к выводу, что он получил всё, что хотел, поэтому я больше для него не интересна. Но ведь секса у нас так и не было. Вино, разговоры, поездка по ночному городу.

О том разврате на диване вспоминаю, краснея…

Может, стоит написать ему первой? Или лучше — позвонить? Или продолжать строить из себя гордую даму, за которой нужно бегать и молить о капле внимания?

— Чего пыхтишь? — спросила мама, не отводя взгляд от телевизора. — Сериал не нравится?

— Да нет, нормальный, — дернула я плечом и продолжила гипнотизировать телефон в своих руках.

— Жених не звонит, не пишет?

— Что-то типа того, — ответила ей неопределенно. — Как ты поняла?

— Трудно не заметить, как ты гипнотизируешь телефон последнее время. И еще дома торчишь со мной перед телевизором. Позвони уже ему сама и не жуй себе мозг. Кто, вообще, придумал, что мужчина должен звонить, писать, приходить, делать какие-то шаги первым? Ему одному эти отношения нужны, что ли? — жестикулировала мама, поднимая свою любимую тему. — Не женщина, а пиломатериал какой-то.

— Почему? — отвлеклась я от телефона.

— Сама подумай, — повернулась ко мне мама. — Не знаю, как в ваше время, но в моё — женщина или девушка, не важно, ждала, что мужчина к ней подойдет первым и начнет обхаживать. Получается, женщина — это эдакое дерево, к которому мужчина должен прийти, потому что дерево же не ходит, — состроила она забавную рожицу. — Потом мужчина должен ходить вокруг да около этой женщины-дерево, пока не повалит её. А потом, когда повалил, он уже с этим бревном в постели и упражняется, потому что она же женщина, а женщина не обязана пыхтеть, потеть и выворачиваться в постели для мужского удовольствия. Оно же ему надо, а не ей. Ну, не идиотизм ли?

— Я думаю, сейчас у многих женщин кроны полысели, — рассмеялась я.

— Не дай бог, Дианка, ты станешь этой женщиной-деревом, поняла? — пригрозила мама мне пальцем. — Так что подняла свой зад, напрягла пальчик и позвонила своему женишку. Ничего с тебя не упадет, если ты первая шевельнешься. Давай! Чего села?!

— Если он меня отошьёт, то ты идешь за мороженым, — ткнула в ее сторону пальцем, спрыгивая с дивана.

— Не отошьёт, — уверенно закивала мама. — Мою принцессу никто не отошьёт.