— Дело в том, что у нас в общежитии не общая душевая комната, а по три совмещённых санузла с ванными на каждом этаже, — уныло объяснила Нина. — Уж не знаю, кому такая блажь в голову пришла, но говорят лет пять назад так сделали. Там даже душевых леек нету, так что приходится именно что купаться. В то время как тем, кому срочно приспичило, бегают по этажам, а то и вовсе в женский корпус для первогодок.

— Говорят с этим как-то связана старшая дочь Алтыновых, — буркнула Дашка не оборачиваясь. — та ещё зазнавшаяся стерва.

— Я тоже слышала про это, — кивнула Нинка.

— Ну давайте тогда уж все в баню сходим, — вновь подал голос Борислав. — Я тоже не розами благоухаю…

— Не вижу причин отказываться… — помолчав секунд с тридцать, с с глубоким выдохом согласилась Сердцезарова, отпустив наконец мою руку.

— Тем более, что там и сразу постираться и комнаты на ночь снять можно, — задумчиво добавила Ефимова.

— У нас на территории Академии есть баня? — поинтересовался я. — Честно говоря не слышал…

— Нет, — помотала головой красноволосая. — В Тимирязевке естественно нет. Баня в ближайшей жилой конгломирации от подземных животноводческих хозяйств. Туда большинство студенты начиная с первого курса чуть ли не каждый день ходят отдыхать и развлекаться, так что там много чего интересного есть. Неужели не был ни разу?

— Не-а! — подтвердил я. — Куда мне, в начале под бдительным присмотром Ольги Васильевны, а как в клан перехал так и вовсе другие интересы появились. К тому же тогда чуть ли не на вводном занятии нас всех предупреждали…

— Нас не предупреждали, нас банально запугивали, — лениво промямлил Борислав. — Академии просто удобно, когда все учащиеся находятся под постоянным присмотром на территории кампуса, мало того, что в постоянной доступности, но ещё и не создают лишних проблем. А в остальном мы уже не школьники, так что запереть нас в Тимирязевке они просто не имеют права. Да и в уставе учебного заведения нет ни каких упоминаний о том, где мы обязаны находиться во вне-учебное время. Разве что в этом году добавили обязательное требование постоянного проживания в общагах.

— Ага… Ты например, часто Её Высочество Княжну Катерину у нас в кампусе видел? — ехидно поинтересовалась Ефимова.

— Нет, — честно ответил я красноволосой. — Раза четыре или пять за весь прошлый год. Слышал только что заселили её в какие-то отдельные шикарные хоромы… Впрочем мне ли жаловаться, я до середины сезона Уробороса сам жил в доме Кня’жины.

— А я тебе скажу, что она на самом деле примерно столько раз собственно нашу академию вообще посещала, — ухмыльнулась Нина. — Она почти сразу же перехала в самую престижную гостиницу конгломерации, сняв там вместе со своими прихлебателями целый этаж и почти весь год не вылехзала из местного казино, развлекательных клубов и синематиков.

— «Quod licet per Megalos, sed non licet per Avinamos!» — дернув плечиком процитировала Машка древнюю римско-греческую поговорку в переводе на московский язык означавшую: «Что позволено Аватаре, не дозволено лилипу!» — Ты вон, сам когда хотел приходил, когда хотел уходил. И что были у тебя с ректоратом проблемы?

— Ну… нет вроде, — вынужденно согласился я, задавленный непрошибаемыми аргументами.

— К тому же, экзамены, даже с её посещаемостью и практику она как я знаю сдавала честно и заняла пятое место в рейтинге первого курса академии, после ну совсем уж непрошибаемых гениев, — добила меня Нина. — Впрочем, думаю что обойти Бирюкова и Деточкину, вообще по моему — невозможно! Я даже сомневаюсь в том что они люди. Вон, твой приятель Громов, как бы силён он ни был, на спарингах с Бирюковым вылетал чуть ли не в первые же секунды!

— Хм… Не думаю, что мы с Никитой до сих пор приятели, — вяло промычал я.

— Ой! Антоша, извини меня глупую… — тут же сспохватилась Нинка, уставившись на меня жалостливой мордашкой.

— Да ладно, — отмахнулся я. — Забыли. Пойдёмте уже в эту вашу баню. Хоть раз посмотрю, что это за зверь такой!

— Ты… Москвич по рождению и никогда не был в бане? — удивлённо переспросил за моей спиной Борислав.

— В детстве с родителями, ходил конечно в мунициавльную, — пожал я плечами. — Дома то не всегда вода была. Но это скорее общественные купальни были нежели именно баня. А так, ты не поверишь, но почти три года при банях отработал, но никогда небыл во внутренних помещениях.

— И что ты там делал? — поинтересовалась Машка.

— Охранял малолетних шалав, от разнообразных отморозков, когда они ночью в наш приют возвращались, — честно ответил я. — Меня на Таганке за такого же не адеквата считали и если не боялись, то как минимум старались не лезть лишний раз. За работу, старшаки платили рафинированным сахаром, который у нас на Дне, был большой редкостью и фактически заменял деньги для пацанов с Нахаловки. В общем, было в итоге довольно-таки выгодно. А бани… ими безраздельно вдовствовала местная настоящая местная братва и шпану вроде меня туда просто напросто не пускали.