— Чем бы ты занялся, если бы не война?

Последовала пауза.

— Я стал бы фермером. — Он сменил позу. — Мне бы хотелось иметь участок земли, который я мог бы обрабатывать. Животных, за которыми нужно ухаживать… ездить на лошадях, пасти и доить коров. Мне бы хотелось… единения с землей.

Сина, казалось, охватила печаль, и когда он поднял свои руки и уставился на них, Джо подумала, что он представляет, как его руки погружаются в плодородную почву, или гладят бока здоровой лошади, обнимают новорожденного теленка.

— Фермером, — повторила она тихо.

— Да, — он положил ладони на бедра. — Но моя жизнь сложилась иначе.

Какое-то время они молчали. Затем она почувствовала необходимость сказать:

— Я верю тебе. Во все, что ты сказал, я верю.

Син наклонился в сторону и запустил руку в карман кожаной куртки. Вынув тонкий кошелек, он протянул ей ламинированную карточку.

— Вот мои водительские права. — Когда она покачала головой, он положил карточку перед ней. — Нет, давай закончим с этим. Вот кто я, но адрес старый, там я жил с братьями.

Она посмотрела на то, что он протянул. На нем значилось имя Сильвестр Нестэ. И в графе «улица» — «Кленовый двор» или что-то в этом духе, типично американское.

Он спрятал документ.

— Как я уже сказал, я живу у одного мужчины, точнее с ним и его семьей. У меня нет ни жены, ни детей, и никогда не будет. Так что ты все знаешь о моем нынешнем статусе.

Джо открыла рот, но он ее перебил:

— А вот мой номер телефона.

Он назвал семь цифр. Дважды.

— Записать для тебя? Здесь есть ручка.

Взяв ее «Бик» из подстаканника, Син наклонился и порылся рукой среди оберток от «Слим Джим» у своих ног. Написал свой номер на обертке «Херши». Сунул вместе с ручкой номер в подстаканник.

— Еще есть вопросы? — спросил он ровным тоном, убирая кошелек.

Джо посмотрела на него.

— Я не стану делать вид, что меня устраивают некоторые вещи, о которых ты рассказал. Но это… именно из-за них, я думаю, ты честен.

— Я ничего не скрывал.

— Кажется, что должна извиниться, что вынудила тебя на разговор.

— Не беспокойся об этом. Я — для тебя посторонний, и время сейчас опасное. Нет ничего плохого в том, чтобы заботиться о себе. — Он провел ладонью по ирокезу. — Кроме того, у меня нет страницы в «Фейсбук». Нет ничего в соцсетях. Кому это на хрен нужно. У меня также нет адреса электронной почты, и я не храню деньги в банке.

— Совсем? А как тебе платят?

— Наличными, и я не буду извиняться за то, что не в системе. Правительство не заслуживает доверия.

Она сухо рассмеялась.

— За это я тебя не осуждаю.

— Говорю, как есть, и не стесняйся, можешь проверить меня. Я дам тебе номер социального страхования, если хочешь. Но скажу сразу: он был куплен на черном рынке. Фактически я не существую в мире, в котором ты живешь.

— Син. — Она ненадолго закрыла глаза. — Я не хотела превращать это в расследование.

— Дать номер моей страховки?

— Нет. Не стоит.

Когда они подъехали к четырехполосной дороге, Джо притормозила на красном свете, а потом свернула направо. Она не ждала, что он заговорит. Когда-либо снова.

— Я не герой, Джо. — Он положил свой локоть на оконную раму и прижал твердый подбородок к костяшкам пальцев. — У меня нет будущего, и я не трачу время на думы о прошлом. Я живу в моменте, и даже тогда я присутствую в настоящем лишь наполовину. Ты правильно выразилась. Я как издевка.

— Я не это имела в виду, — резко сказала она.

— Нет, это. И меня не обижает правда. Зачем страдать, видя собственное отражение в зеркале твоих глаз?

— Син…

Джо посмотрела на его профиль. С ирокезом и полуприкрытыми глазами, взглядом, сфокусированными на дороге впереди, он выглядел именно как те, кого описал ей. Военный, повидавший самое худшее в человеческом мире, который находился во власти правительств и жадных политиков и знал, что доверие — это непозволительная роскошь.

— Я бы хотела сказать, что мне жаль, — сказала она.

— Никакой жалости, помнишь?

— Ее и не было с моей стороны. — Она ненадолго отпустила руля, вскидывая руки в примирительном жесте. — Я сказала, что хотела бы выразить это. Я также хотела бы сказать, что ты — далеко не издевка, и что я благодарна, что ты открылся мне. Сдается мне, ты не любишь говорить о себе, и я понимаю почему. Меня печалит твое прошлое. — Когда он открыл рот, Джо покачала головой. — Но я этого не сказала. Я просто сказала, что хотела бы это сделать.