Тетя Тоня своими охами и ахами вокруг Тани, советами больше кушать, конечно, огорчила Таню, но ненадолго. Уехала тетка – исчезла и проблема. Кроме того, у Тани была еще одна родственница – тетя Лида, сестра мамы. Вот она-то никогда не обсуждала Танину внешность, ей было не до того. Она растила троих детей без мужа – он погиб на фронте. Жила она в деревне, в Рязанской области, где была совсем другая жизнь. Там был овраг с песчаной кручей, ручей на дне оврага, где она со своими двоюродными родственниками (все они были старше ее) – двумя братьями и сестрой – строила запруды и другие сооружения, пускала по ручью кораблики, сделанные из бересты или картона. Братья катали ее на каком-то старом велосипеде, сажая на раму впереди себя, со всеми она падала, получая синяки и шишки, но не огорчалась и не жаловалась.

В деревянном доме, где жили родственники, стояли две печки – русская, как в сказке про Емелю, -она украшала кухню , и голландка в комнате, черная, круглая, с железной дверкой, на которой всей компанией жарили картошку. Лакомство готовилось так: картошка нарезалась кружочками, которые потом прилипали к раскаленной дверке. Ничего вкуснее Таня никогда не ела. А в русской печке готовилась еда на каждый день, пеклись пироги, сушилась домашняя лапша, которую тетя Лида делала сама. От нее Таня тоже была в восторге.

В этом доме и произошел тот случай, который потом долго вспоминали все родственники и долго смеялись: то ли над Таней, то ли просто так, потому что был повод лишний раз повеселиться. Тане было лет пять, когда она в очередной раз с бабушкой гостила у тети Лиды. Кажется, была зима, окна разрисовал мороз. Таня с бабушкой, тетей Лидой и с кем-то из ее детей сидели вечером на кухне, ели вкусную лапшу. Горела керосиновая лампа, от печки распространялось приятное тепло. Дальнейшее произошло мгновенно. Внезапно кто-то постучал в окно. Таня, которая сидела рядом, вздрогнула и резко откинулась назад, к деревянной стене. Стена зашаталась, а на Таню свалилось нечто сверху, и она оказалась в полной темноте. Девочка испугалась, даже лишилась дара речи, а очнулась только тогда, когда услышала громкий хохот. Она-то думала, что ее похитил злой волшебник, а оказалось, что ей на голову всего-навсего свалилось решето, то самое, через которое просеивают муку. Оно как раз висело на этой стене, на гвоздике, а Таня, испугавшись, его потревожила. В окно же постучала дочь тети Лиды Катя, которая выходила выбросить мусор. Родственники еще долго веселились по этому поводу, а Тане было не до смеха, хотя плакать она тоже не собиралась.

Вернувшись домой, Таня пережила еще одну личную драму и очень обиделась на маму, хотя виновата была, конечно, сама. Таня без спросу взяла поиграть мамины наручные часы. Ей нравилось, как они тикали. Потом, наслушавшись и наигравшись, Таня повесила часы на гвоздь, который торчал в коридоре. А потом мама хватилась своих часов, начала их искать. Спрашивала Таню, не видела ли она их, а та уже забыла про часы и ответила, что не брала. Мама продолжает искать и видит: часы висят! «Ах, вот как! – сказала она, – ты их, оказывается, не видела, не брала, а они висят. Мало того, что взяла часы без спросу, так еще и врешь. Вот уж вранье-то я не люблю». И мама хлопнула Таню по щеке. А пятилетняя Таня не стала даже оправдываться, сочла это ниже своего достоинства, она просто тихо обиделась и тихо заплакала. И как же она могла забыть, неужели память такая плохая? В дальнейшем жизнь показала, что память у Тани просто отличная, в школе она училась очень хорошо, а тот случай так и остался загадкой.

Когда Тане было десять лет, она обиделась на отца. Он отхлестал ее по заднице за то, что она долго где-то гуляла, да еще прихватила с собой младшего брата Мишу, которому было шесть лет. Казалось бы, что здесь преступного? Старшая сестра нежно любит младшего братишку, заботится о нем, берет его с собой гулять, а родители не довольны. Таня уже тогда понимала, что мать с отцом любят сынишку больше, чем дочь, что именно о нем, а не о ней они мечтали, но никогда в ее сознании не промелькнула и тень ревности. Миша такой очаровательный, такой не по годам умный, как же его не любить? Да и само слово ревность было не очень понятно Тане. Как-то, начитавшись книг про любовь, она пыталась выяснить, что это такое, но ответ ее не удовлетворил. Относилось это чувство мучительного сомнения в чьей-то любви больше к влюбленным парочкам, а не к родителям и детям. Да и зачем детям слишком уж горячая родительская любовь? Начнут без конца лезть целоваться, обниматься, никуда не пускать – прохода не дадут. Вон как испугались за Мишеньку!

Однажды Миша заболел – у него отчего-то распухла нога. Пришел врач, назначил лечение, ванночки всякие, компрессы, но мама продолжала тревожиться и не отходила от своего ребенка ни на шаг. Чтобы как-то порадовать Мишу, отвлечь его от больной ноги, мама послала Таню в магазин за шоколадкой. За шоколадкой для Миши. Тот факт, что Таня тоже еще ребенок, тоже хочет шоколадку, ускользнул от мамы. Таисия Михайловна заботилась о больном сыне, забыв о дочери. Но Таня на этот раз не обиделась, она без шоколада проживет. В конце концов, у мамы, может быть, не было денег на вторую шоколадку. В те годы шоколадки и другие деликатесы ели только по праздникам, да и то в ограниченном количестве.

Справедливости ради следует отметить, что мама не совсем игнорировала Таню, просто Миша был маленький и требовал больше забот. А когда в семилетнем возрасте Таня заболела какой-то непонятной болезнью и угодила в стационар, мама тоже очень встревожилась. Это было еще до того, как в их доме сделали капитальный ремонт (его добилась, конечно же, Таисия Михайловна) и установили ванну с титаном, отапливаемым дровами. До этого всем домом ходили в общую баню. Вот на баню-то мама и грешила: где еще могла заразиться Таня, как не там? Ноги девочки вдруг покрылись какими-то красно-синими пятнами, которые не болели, но выглядели ужасно. Мама испугалась и потащила дочку к врачам, а те тоже не смогли понять, ревматического происхождения эта болезнь или туберкулезного. В итоге Таню положили в больницу на обследование.

Таня не плакала, когда они с мамой долго ехали на автобусе – видимо, не успела еще осознать, что останется там одна.

Дом, в котором располагалась детская то ли ревматологическая, то ли туберкулезная больница, был очень своеобразным – небольшой, по архитектуре напоминающий сказочный теремок. Наверное, раньше он принадлежал какому-то богатому вельможе, а потом его отдали больным детям. Тане дом очень понравился – как снаружи, так и внутри. Потолки были украшены лепными узорами, тяжелыми бронзовыми люстрами, на стенах красовались картины со сказочными сюжетами, в удлиненных высоких окнах – цветные стеклышки – так, во всяком случае, выглядела столовая, она же комната для игр с выздоравливающими детьми. В больничных палатах интерьер был попроще, но тоже очень милый.