– Но, а как же вдохновение? – лукаво спрашивала Ксения Павловна.

– Вдохновение, моя дорогая, это когда ты обязан что-то сделать, тогда тебя и помогают там, где его хранят. Как это происходит я не знаю, но именно так.

– Бог в помощь, – соглашалась Ксения Павловна. – Люди знают, кто нам помогает.

Сюрпризы Броня не просто любил делать, а он их долго и тщательно продумывал. По его поведению невозможно было догадаться, что он выкинет через минуту.

Иногда Ксения Павловна ездила в гости к сыну и внукам в город. Порой и они приезжали к ней. Но про отпуск Броня не заикнулся ни разу. Наоборот, он повторял, что работы много, отдыхать не придётся.

Когда яхта причалила к берегу ранним утром, Ксения Павловна даже не собирала вещи, так и стояла у берега в домашнем платье. Пришлось немного поворчать и собрать сумку в долгую дорогу.

В первый день путешествия яхта причалила к заросшему берегу, и Ксении Павловне пришлось держаться за руку Брони, чтобы пробраться через заросли кустарников. Они шли к лесной пасеке.

Броню везде встречали с радостью, как старого друга. Вот и этих пасечников он когда-то лечил ещё в далёкие времена, когда и он, и его пациенты были молоды, а потом их детей и внуков.

На Ксению Павловну смотрели с любопытством, но внимаем не обделяли. После чаепития и весёлых разговоров, сын пасечников донёс до берега две большие банки с мёдом и каравай домашнего хлеба.

– С тобой с голоду не умрёшь, – смеялась уставшая Ксения Павловна.

– А что тут удивительного. Чего в достатке, то и отдаём…

– У тебя в достатке доброта.

Ксения Павловна обняла Броню, уткнувшись в его мягкое плечо, как только они присели на диван, стоявший в тесной каюте.

А вчера, выспавшись в каюте после пасеки, Броня показал Ксении Павловне старинную разрушенную крепость. Рукотворные камни усыпали весь берег, покрылись мхом и впитали память и тех, кто их создал, и тех, кто разрушил.

Ксении показалось, что у неё кружится голова от беззвучных голосов и песен давних времён.

В ту ночь ей снились кошмары, с утра болела голова, но Броня заявил, что сегодня они идут к знахарке.

– Броня, ты же доктор. Зачем тебе знахарка? – удивилась Ксения Павловна.

– Я у неё мази беру и капли. Уже много лет. И сам у неё лечусь, её мази от артрита помогают. Давно здесь не был, а раньше чаще бывал. Мне знакомые лесники от неё посылки в поликлинику привозят. Не волнуйся, но и не удивляйся. Она странная.

– Уже волнуюсь, – призналась Ксения Павловна.

Глава 2. Мара

На воде всегда прохладней, но Броня подготовился тщательно, вот и этим утром он принёс тёплый палантин и накинул его на плечи Ксении Павловны.

– Бронь, я же в тёплой куртке, – смутилась Ксения Павловна. – Даже шапочку надела, хотя я их терпеть не могу.

– Увы, Ксюшенька, в шляпке на яхте в конце августа не пристало щеголять. В городском парке – это пожалуйста.

– А ты сам-то не замёрз?

– Я понесу сумки, так что жарко будет. Кое-что для Мары прихватил.

– Её Марой зовут? Хорошо хоть, не Мора.

– Человек в лесу живёт с детских лет. Родители у неё погибли, а потом бабушка умерла, вот они с дедом там и жили. Говорит, что душе там спокойней, а мысли ясней.

– Одна живёт?

– Неподалёку посёлок есть, небольшой.

– И кто ей продукты приносит?

– Такие, как мы. Ладно, признаюсь, я ей иногда и деньги отсылаю. Вернее, в поселковый магазин, чтобы ей приносили хлеб, соль, сахар. И не я один.

– Сколько сразу тайн, Броня. Мне стало ещё страшней. Да и обидно, что ты не рассказывал о ней ничего.

– Обижаться точно не надо, вредное для здоровья занятие. Я же верю в твои сказки, а это мои.

Яхта слегка стукнулась о деревянный причал, вполне ухоженный и явно построенный недавно.

– А это кто здесь построил? – удивилась Ксения Павловна.

– Если говорить современным языком, то спонсоры, – улыбнулся Бронислав Николаевич. – Сюда и богатые люди приезжают за помощью, вот и позаботились. Ну, где твоя рука, нам пора в путь.

Идти пришлось в гору. Ксения Павловна хоть и чувствовала себя бодрой, но идти вверх по желтым дубовым листьям и без тропинки оказалось непросто. Одно радовало – осенняя красота дубовой рощи.

– Я ещё никогда не видела так много дубов в одном месте, – запыхавшаяся Ксения Павловна с трудом подбирала слова.