– Решил насытиться продуктами за мой счет? А ты неплохо устроился, – Дэсс сделал малый глоток свежемолотого кофе, облокотившись бедрами на столешницу, активно используемую омегой.

– Ты разве не захлопнулся в комнате, милый? – кладя в рот маленький ломтик огурца, тщательно пережевывая его, Тимс поднял взгляд на подошедшего и мило улыбнулся. Альфа подавился. – Ротик свой, пожалуйста, прикрой, и с улыбочкой на хуй отсюда. Свое хамство показывай другим. За свое детство я достаточно узнал тебя и насладился всевозможным.

– Вау, кто тут решил поуказывать мне? – переигрывая, начал Дэсс. – Маленький братишка забыл границы допустимого. Малыш, почему головку не опускаешь? Или стал смелым и забыл перед кем стоишь? Ой, может, ты обижаешься, что тебя истрахали все альфы, но не я? Раз уж ты меня давно знаешь, то тебе должно быть известно как ты мерзок мне.

С каждым сказанным предложением Васт постепенно сдавал позиции. Он замолчал и опустил голову, ощущая в себе тупую ноющую боль, над которой стоял напрасные дни и ночи, чтобы уложить ее спать на веки вечные. Овощной салат теперь кажется не таким вкусным. Аппетит пропал.

– Молчишь, – усмехнулся парень, махнув головой. – Вспомнил свое место. И все же, ответь. Я прав? Или ты совсем нетронутый в свои недетские годы? Мои доводы о бете были верны? – ответ не последовал, но он решил добить, игнорируя незаинтересованность брата в словах. – Ты ничтожество, Васт. Смирись, – кинув нахальный взгляд на ушедшего в себя омегу, Март направился в гостиную для просмотра какой-нибудь телепередачи, сумеющей знатно отвлечь его от лишних мыслей.

Не будь Дэсс альфой, если бы не имел удовлетворяющую его желание пассию, не нуждающуюся в любых видах чувств. Пренебрежительная жизнь, хороший секс, удовольствие в виде денег и вседоступности составляют список прихотей своеобразной личности. В сравнение с типажом временного ублажения Март желал истинного, но не жаждал и не болел нуждой, как это делал мальчик, держащий все в себе, и остающийся до сих пор в непонимании, в невыслушанности другими.

За границей Тимс пользовался большим спросом и даже заводил романы с внушительными кавалерами. Интрига продолжалась недолго. Объяснение тому – понятие «отношения на воздух» – не есть настоящая любовь и искренность, порождающие легкие бабочки в животе.

День для соседей одного места проживания подошел к концу пасмурно. Васт, сидя в комнате, выбранной лично им, по повелению тети, долго пытался понять, почему его обидчик пахнет самым любимым лакомством детских времен – карамелью. Будто вся планета настроена против него и нарочито дает сбой в определенной матрице, где антагонистом выступает он, собственной персоны. Параллельно подсчитывая дни до злосчастной течки, Тимс осознает, что спасающих пилюль под рукой совсем нет. Поставка сильных блокаторов распространена далеко не во всех регионах земного шара. Родина входит в список отчужденных стран.

– Блядство, – завыл омега, понимая, что единственным правильным решением будет сидеть взаперти.

Долгие шесть часов звездной ночь Дэсс посвятил раздумьям и перевариванию своего поведения по отношению к брату, потерпевшему чрезвычайно глобальные изменения, что с провалом пали из-за нескольких фраз из давних лет. Он полагал, за долгое время обучения омега смирился и привык к оскорблениям, нынче реагируя на унижения мягче и безболезненнее. Оказалось, доводы рядом не стояли с правдой.

Постепенно темное время суток сменилось новым днем, ставшим для гостя худшим за последние четыре года. Течка никогда не проходила так болезненно, как сегодня. Особый медикаментоз скрывал не только запах, но снимал боль всего тела. Головокружение и непривычная тошнота подло отыгрывались на состоянии лежащего калачиком парня. Ладони, сильно прижатые к влажным от слез губам, не заглушали должным образом всхлипы и мученические стоны. Тимс всеми фибрами души молился, чтобы его никто не услышал. Сладкий аромат наполнил каждый миллиметр просторной комнаты своим неповторимым звучанием, создавая из обычной спальни магазин парфюмерии среди поляны благоухающих цветов и ягодных кустов. Вчерашний обед не задался, а кушать до сих пор хочется. Но куда предпочтительнее остаться в четырех стенах, только бы не попасться на глаза ненавистного.

Возбуждение затмило рассудок, относительно недавно потерявшегося в не менее сладком, желанном аромате вкусности, что, кажется находится совсем рядом. Васт не ошибается: Дэсс едва передвигает ногами в сторону уличной двери, позабыв, что комната соседа находится в том же направлении. Низ живота альфы заныл требовательным желанием поддаться природным нуждам, однако Март не совсем понимал, в чем дело. Отличный острый слух ясно улавливал волны очень тихого плача, который однозначно пытался быть затолкнутым куда подальше. С горем пополам Дэссу удалось дойти до недосягаемой ручки на деревянном полотне – Тимс тут же уловил тонкий шлейф пряной мяты, скрывающийся в карамели. Сердцебиение обоих парней слетело до ненормальных показателей. Бешеная суета и издевательство собственного тела происходили впервые жизни, что у одного, что у другого, поэтому объяснению подобный феномен не поддается. До поры до времени.

– Ты что там делаешь, придурок? – спросил альфы, упершись локтями в дверь и опустив голову, глухо постанывая из-за давления внизу живота. – Феромоны нашел и решил надушиться ими?

– Проваливай, – крикнул Васт и вновь закрыл ладонями рот.

– Открой дверь, – шипит Дэсс, вдыхая и выдыхая во все легкие, чтобы не задохнуться под высокой температурой организма. – Идиотина, приехавшая с течкой ко мне, ты не по собственному желанию живешь у меня, поэтому я, как самый добрый человек в мире, прощаю тебя. Открой дверь, сука, – повторяет альфа