Дима сглотнул и нехотя ответил: – Да, так, ищу один экземпляр. Хочу понять, для чего он нужен. А вы что разбираетесь?

– Всяк своим разумом кормится. Сам я из военных. Иногда с разным холодным оружием сталкиваться приходиться, – уклончиво ответил новый знакомый.

– А какой род войск? – оживился Дима.

– Я из тех, которые в дозоре стоят. Разведывательно-наблюдательная функция. Границы проверяем, – нейтральным голосом сообщил мужчина.

– Понятно. Пограничник. А я в казачьем классе учусь. Хочу после школы в Воронежскую Военно-воздушную Академию поступать, – гордо заявил Дима и полез в сумку за ножом. – Вот, посмотрите. Что скажете?

Анатолий Александрович посерьёзнел. Он взял в руки клинок и, повертев в руках, вернул мальчику.

– Любопытно. Таких сейчас не делают. И заточка не под типичным углом и дизайн рукоятки не для рутинных действий. Это говорит о том, что этот нож имеет не совсем прямое назначение. Декоративная или ритуальная роль у него, как я полагаю.

– Какие ритуалы вы имеете в виду? – тихим голосом проговорил Дима.

– Думаю, ты уже сталкивался с тем, что сейчас множество различных шарлатанов продают различные, якобы ведические приспособления для совершения неких манипуляций способных принести удачу. Если бы не древний вид этого ножа, я бы сказал, что он из подобных бутафорских лавок, коих полно на побережье, да и по другим городам. Откуда он у тебя?

Плечи Димы произвольно передёрнулись, мальчик сглотнул и ответил: – В лесу нашёл.

– В каком лесу? – пристально смотрел новый знакомый.

– На Кубани есть Красный лес. Заказник такой, по типу государственного охотничьего хозяйства. Это в шестидесяти километрах от Краснодара. Когда-то давно это было продолжение лесного массива Кавказского хребта. Это место все знают, там разные госдеятели частенько бывают, туда даже говорят, какого-то Кубинского президента привозили, кажется Рауля Кастро. А совсем рядом от Красного леса имеется урочище Чёрный лес. Оно на слуху только у местных жителей. Вот там-то я этот нож и нашёл, —немного сбивчиво поведал Дима.

Анатолий Александрович кивнул: – Мне известно это место. Он немного помолчал и спросил: – И что клинок просто лежал на земле, а ты его подобрал?

– Нет. Я об него споткнулся. Он в землю по самую рукоять был воткнут.

Глаза мужчины расширились.

Наклонившись ближе к мальчику, он прошептал: – Это случилось под огромным дубом, под которым жилище обустроено?

– Д-Да. Ой, а вы откуда знаете? – испугался Дима.

Анатолий Александрович молчал. Он с сосредоточенным видом уставился в окно, на мелькавшие там просторы Донской степи. Казалось, мужчина о чём-то размышляет, нервно теребя в руках билет.

– Дмитрий, скажи, а ты клятву давал Отечеству верой и правдой служить, когда посвящение в казаки было? – неожиданно спросил новый знакомый.

Дима оторопел от его таинственного тона и медленно, но уверенно проговорил: – Да. Мы в храме клятву давали. Там обряд посвящения проводился, как и положено по казачьей традиции.

– Я тоже однажды поклялся хранить вверенные мне рубежи. Мне надо тебе кое-что сообщить. Как человек военный, ты меня поймёшь, – медленно проговорил Анатолий Александрович и перешёл на шёпот: – Я не случайно здесь. За тобой и твоими товарищами пришёл. Думал, верну вас домой аккуратно. Вы бы и не заметили, как снова встретились, и втроём проплывая под мостом в обратном направлении, возвратились бы домой. Но теперь задача выглядит сложнее. То, что ты вытащил нож из земли одновременно и хорошо и плохо. Ты сорвал кому-то планы по покорению духов Чёрного леса, но и высвободил потревоженный дух от бывшего владельца ножа. Кто знает, что этот дух теперь будет делать. Успокоится или начнёт мстить. Но только вместе мы сможем его угомонить.

Значение слов говорившего, стали просачиваться в сознание застопорившегося мальчика. Если бы не наблюдение пару дней назад под покровом ночи некоего ритуала в Чёрном лесу, всё, что говорил новый знакомый, прозвучало бы сущей тарабарщиной странного попутчика, от которой можно было бы легко отмахнуться. Но дело обстояло совершенно по-другому. Дима громко икнул и закашлялся.

– Вы кто? – еле слышно спросил мальчик.

– Дозорный, – продолжал шёпотом вещать Анатолий Александрович.

– Не понял, – замотал головой Дима.

– Дозорный рубежей трёх Вселенных. Мы проверяем границы, когда они плохо защищены, как например, во время затмений. Понимание наличия проникновения в запретную зону приходит резонансом нам в мозг, как отклик на возмущение, создаваемое высокочастотными волнообразными колебаниями Чёрного леса. Наша задача выявить, обезвредить и восстановить баланс центра центров трёх Вселенных. Я первый выявил нарушителей, поскольку живу неподалёку от этих лесов в Красноармейском районе. Теперь я должен вернуть вас в вашу Вселенную.

– «Мы» это кто? И о каких Вселенных вы говорите? – стараясь вникать в то, что было сказано спросил Дима.

– Я не один. Есть целая структура нунтиусов или дозорных. Точнее была. Теперь лишь единицы радеют за то, чтобы не было нарушителей границ. Дозорные были выставлены после последнего перемирия сотни лет назад. Их роль обеспечить целостность рубежей, чтобы люди и их сущности не могли перемещаться между тремя Вселенными. Наша одушевлённая Вселенная называется Аниматум. Она находится в своего рода сферическом центре. При сотворении миров она черпнула и из Бонума, Вселенной, где нет зла, в которой мы сейчас находимся, и из более дальней Вселенной Малум, той, где не существует добра. Именно из неё проникшие сущности, породили крупные войны и конфликты на планете. По разным причинам не всегда дозорным, к сожалению, удаётся предотвратить подобное. Жизнь во всех трёх Вселенных протекает как бы в одном ключе затроившись лишь в духовном начале. Нейтральная телесная часть человека живёт в Аниматум. Его добрая сущность в Бонум. А вся чернота души в Малум. Природа человека троична. Своими поступками мы связаны с собственными проекциями, подпитываясь их ипостасью. Зло было дано человеку для осознания, как его выявлять и как не надо делать. Но оно вросло и укоренилось в нём. Чтобы быть добрым нужно прилагать усилия, а для самовлюблённого эгоиста нет ничего проще, чем жить только своими интересами, позабыв о милосердии, сострадании, взаимопомощи. Человек не может побороть самого себя, но он может гармонизировать в себе оба начала бытия. Если он договориться с собой, то будет жить в гармонии. Однако человек ищет там, где легче.