– Да, из группы Ремня. А когда он погиб, ходил под Таганом. Сейчас по своим делам иду на восток. Вот парнишку подобрал в одном из кластеров. Толковый мальчик.

– Я надеюсь, ты не из этих, которые… ну ты понял. Это просто вопрос, – поспешно заявил Ерш, вскидывая пустые руки, видя, как исказилось ненавистью лицо Погорелова. – Не психуй, тебя еще не раз об этом спросят, так что, привыкай. Улей меняет людей, многие здесь делают то, что не могли в своем мире, или даже летят с катушек. И если бы ты мальчишку тронул, я бы, несмотря на все хорошее, что о тебе слышал, кастрировал бы тебя тупыми ножницами, а потом повесил бы повыше и ловил бы на тебя лотерейщиков, а может, и туповатых руберов.

– Это вы сейчас про что? – не понял Филин.

– Ни о чем, шкет, все хорошо, – заверил его Погорелов. – А теперь, когда мы все выяснили, давайте перейдем к вопросу, что дальше?

– А дальше я предлагаю место в нашем грузовике, и к вечеру вы будите в Отважном.

– А насколько вам можно верить? – влез в разговор Филин.

– Слово стронга, – ответил Ерш совершенно серьезно.

– Устраивает, – не менее серьезно заявил мальчишка, что вызвало новую улыбку на лице рейдера.

– Ты правильный пацан, – заявил он. – Возникнут проблемы, обращайся, будем считать, я твой должник.

Мальчишка совершенно серьезно слегка качнул головой и посмотрел на Ампера. Тот кивнул.

– Мы с вами, дай мне две минуты. – Он быстро собрал разложенный по простыне автомат, загнал на место ствольную коробку и навинтил глушитель. – Готовы выдвигаться.

– Вы где так прикинулись? – впечатлялся поднявшийся на площадку Рубило, крепкий мужик, на голову выше напарника. На груди стволом вниз у него висел странный автомат футуристичного дизайна, с продольными толстым магазином в виде трубы. Такой Погорелов еще не встречал. Лицо у него было простым, глаза голубые, аккуратная бородка-эспаньолка.

– Наверное, там же, где и все, поднял с трупов, пособников, муров. Все трофейные, от взявших меня в плен я удирал босиком с ножом и моим револьвером. – Ампер хлопнул себя по кобуре-прикладу.

– Уважаю, – состряпав какую-то гримасу, которая, наверное, у него отвечала за это самое уважение, выдал Рубило. – Ладно, давайте отсюда двигать, итак потеряли полчаса, пока вас искали.

– А зачем вы нас искали? – подозрительно поинтересовался Филин. – И как вы нас нашли?

– Не напрягайся, малец, – усмехнулся Ерш. – Больно ты подозрительный, хотя хорошее качество для Стикса. Мы вас срисовали, когда вы через трубу шли, и едва нам операцию не сорвали, стрельбу устроив. Но благо, все выгорело, и муры, которые ехали с зачистки, не услышали тарарам, который вы устроили. А потом на нас, в буквальном смысле, вылетела троица муров с одним интересным приборчиком. Ампер, тебе что-нибудь говорит называние – Персональный Энергетический Сканер Сэнса?

– Конечно, говорит, – усмехнулся Погорелов, спускаясь в холл за своими новыми спутниками. – Дай угадаю, эти шли от водокачки?

– Точно, – улыбнулся Рубило. – Можешь на себя еще двоих муров записать, твои же гранаты были?

– Мои, – признал очевидное Ампер. – Я думал, больше, чем парочка упырей.

– Жадный ты. Остальных посекло хорошо, ну мы их допросили и упаковали, болтливые ребята, пусть в Отважном еще поболтают. Кстати, вместе поедите. Только не убивай их. Так вот, они рассказали о мерзком и жестоком убийце, до которого хотят добраться все «хорошие» люди. – В слово «хорошие», рейдер вложил столько презрения и ненависти, что в настоящий момент эти люди должны корчиться в агонии. – Они рассказали о тебе столько гадостей, что мы поняли, отличный мужик, надо познакомиться и помочь. А поскольку на тебя наш охотник, так, на всякий случай, повесил метку, то найти тебя не составило особого труда. Ну, что, малец, я ответил на твой вопрос?

– Я не все понял, но да, – отозвался Филин, идущий рядом с Ампером.

– Какой ты серьезный для своих лет, – улыбнулся Рубило.

– Был бы обычным, наверное, уже умер бы, – парировал мальчишка.

Они вышли на улицу и направились в сторону самой дальней деревянной крепостницы. Именно за ней метрах в трехстах от гостиницы расположился конвой стронгов. Среди машин обнаружился и побитый БТР муров. Морду ему попортили и шкуру продырявили на совесть, но он был до сих пор на ходу. За ним стоял целый БТР, принадлежащий уже стронгам, знакомый по колонне институтских 82А с тридцатимиллиметровой пушкой, за ней два пикапа и два бронированных Урала.

– Давайте в последний, – скомандовал Ерш, – там народу меньше всего. Беспилотник нам дорого обошелся, а потом еще и подкрепление подоспело. Правда, вот оно, получив по морде, откатилось, оставив сгоревший «тигр» с запекшимся до хрустящей корочки экипажем. Результативно муров набили.

– Много потеряли?

Ерш скривился.

– Четверых. Превратности войны.

Ампер кивнул.

– Знакомо.

– Ладно, топайте, у нас еще будет время потрепаться. Там кроме ваших «дружков» в кузове всего двое – Сапсан и Грек, они в курсе.

Ампер пожал протянутые руки, Филин сделал то же самое, вызвав улыбки у экипажа побитого БТРа, которые, как раз высунув морды в дыры, наблюдали за командиром. Как оказалось, Ерш – старший группы.

Кунг последнего Урала был открыт и даже лесенку самодельную повесили. Мальчишка легко взбежал по ней и, оглядев всех присутствующих, скромно заявил:

– Здравствуйте, дядя Ерш сказал, что мы с вами поедем.

Ампер улыбнулся, он уже успел привыкнуть к дядям от Филина, а вот двое бойцов переглянулись и грохнули оглушающим в бронированной коробке хохотом.