В школу мне по-прежнему было морально тяжело ходить: унижения не прекращались никогда. Только теперь меня называли – нищебродка, и постоянно указывали на то, что мои родители пьют и никогда не устраивают мои дни рождения. На свои праздники меня перестали звать одноклассники. А на чаепитиях потакали, что я ничего не принесла, а только постоянно забираю с собой остатки конфет. Но никто из них не знал, что я беру эти остатки для младшего брата, ведь он тоже ничего, кроме хлеба и супа из бобов, или чечевицы не видел. Молоко от коровы тоже сильно не разрешали пить, ведь она очень мало давала молока – два-три литра за день. У мамы и папы опускались руки от происходящего – корова мало даёт молока, куры плохо несутся, гусей воруют, уже троих гусят украли. Но они сами решили поменять свою жизнь, и ещё хотят, что бы я их понимала. Я не понимаю, и всё.

У меня никогда не было полноценного нового года – у нас не стояла красивая, украшенная шарами и гирляндами ёлка. Но однажды, я уговорила родителей поставить зелёную красавицу дома, но без украшений, от слова совсем. У нас просто не было ёлочных игрушек и украшений, и так же не было денег купить всю эту атрибутику. В тот год я впервые пришла на школьный новогодний утренник, и я просто поднимала с пола дождик, серпантин и мишуру. Я совала это всё под платье, чтобы принести домой и украсить хотя бы этим ёлку, так же я рисовала шарики, вырезала снежинки, ёлочка выглядывала одним боком в окно, и я хотела, что бы люди видели, что у нас тоже стоит красивая ёлка. Но мать всё сдёргивала с веток ёлки, приговаривая, что это мусор, и если я ещё раз навешаю на неё всякую фигню, она меня выпорет ремнём. Никто не ценил моих стараний, никто не ценил меня, а только шпыняли и унижали.

Конец ознакомительного фрагмента.