Может, именно поэтому я смогла собраться с силами. Когда ужас становится всеобъемлющ — мысли обретают кристальную ясность.

Если этот монстр выберется из воронки — я исчезну окончательно, это я знала, чуяла всем существом.

Отойти от тела — невозможно. Спрятаться среди мебели? Под кушеткой? За стареньким монитором или в голых стенах? И снова нет!

А что, если… Мысль была настолько сумасшедшей, настолько необычной, что могла сработать. Растерянность мешалась со страхом и решимостью.

Я подплыла чуть ближе к телу, когда из синего провала показалась вторая когтистая конечность, держащая длинный острый серп.

— Ишь нынче душонки пошли, так и норовят обставить. Все хи-иитрыми себя мнят… — пронзительный холодный голос, лишенный всяческих эмоций, казался искусственным — как у робота. И пробирал настолько же сильно.

Мне пришлось собрать в кулак все остатки смелости, чтобы изобразить (да почти и не изображала, куда там, когда даже призрачное тело трясется) растерянность и метания.

Увидеть совершенное в своей безупречной, жутковатой красоте лицо с ярко горящими провалами синих глаз и белоснежной кожей оказалось слишком. Из горла вырвался вскрик. Остатками разума я ещё помнила о том, что собиралась сделать. Шарахнулась в сторону, упала в тело, пройдя его насквозь — и ничего при этом не почувствовав.

Пол задрожал от тяжелой поступи.

Нет! Жить хочу! Во что бы то ни стало!

— Иди сюда, девочка, время настало, — ледяной голос вдавил в пол.

Как душа может задыхаться? Я в этот момент могла.

Ещё шажок. Ещё. Ползком, задыхаясь от ярости и частя себя последними словами.

Давай, машу ж вать, Карина Витольдовна, давай, немчура, как в шутку звали меня некоторые друзья!

Синее окно чужого портала — а что ещё это могло быть? — блеснуло совсем рядом. Чужие медленные шаги забивали гвозди в крышку гробика надежды, когда мою смерть что-то отвлекло.

Только успела услышать за спиной сказанное таким же невыразительным тоном “Опять не по графику! Я же просила!”. Шаги замерли.

А я со всей дури, из последних сил рванула вперед, проваливаясь в воронку.

Кажется, за край развевающейся призрачной полы кофты кто-то пытался ухватиться, что-то дернуло, обожгло, закрутило… Яростный вопль зазвенел в ушах. Вокруг вспыхнули мириады звезд. Интересно все-таки, где живет Смерть? И есть ли у этого портала настройки, как описывалось в фэнтези, которое мне активно подсовывал знакомый программист?

Последняя мысль была откровенной глупостью. Вечно всякий бред лезет в такой момент…

Мир мигнул и погас окончательно.

Очнулась не резко, нет. Выплывала из сна медленно и лениво, мысленно прикидывая, успею ли написать записку к новому проекту и какие команды будет лучше сформировать… Из ленивой дремы выдернуло жуткое ощущение неправильности, а потом накатило как-то разом. Видения. Дикие, невозможные и реальные. Куда реальнее фильмов.

Спальня была огромная, роскошная. Высокие потолки, изумительная лепнина, светлые тона ковров и покрывал, узорчатые салфетки на прикроватном столике и тяжелые занавеси на окнах, сейчас перевязанные золочеными шнурами. Тут определенно чувствовался стиль. И большие деньги. А ещё — безупречный вкус хозяев, отточенный многими поколениями.

Впрочем, хозяйке этого великолепия вовсе не было до него дела. Молоденькая нара Альдисса едва не подпрыгивала от нетерпения, с трудом удерживая чинный вид. Покрутилась перед зеркалом, стараясь не замечать, что подол платья слегка смялся. Все равно оно было великолепно!

Нежно-голубого цвета, струящееся по фигуре, с рукавами-колокольчиками и низким вырезом, умело подчеркивающим упругую красивую грудь. На щеках расцвел румянец. Не должно девушке до брака о таких вещах думать! Если мать узнает, что опять красовалась в помолвочном наряде — скандала не избежать! Но как тут устоять? Как, когда так сладко ноет сердце, когда стучит — скоро, скоро?!

Брак для аристократки её положения — это самое важное событие в жизни. Тот день, когда она покинет родную семью, чтобы полностью посвятить себя семье своего избранного, своей истинной половинки!

Альде было искренне жаль тех несчастных, которые жили за пределами благословенной Дарании. До сих пор не верилось, что там, за границами высоких гор, есть кто-то, кто не знает с рождения о том, что у него есть дарованная богами половинка, любимый и дорогой человек. В книгах об этом не было сказано ничего, учителя же в ответ на вопросы юной любопытной госпожи предпочитали отшучиваться и отмалчиваться.