Он хотел держать в руках её дрожащее от желания тело. Хотел целовать искусанные губы, хотел снова и снова ласкать отзывчивую плоть. Он видел, какими глазами она смотрела на него. И готов был уничтожить любого, на кого она посмеет посмотреть так же.

Это пугало ещё сильнее. Он знал — на прочих женщин ему по-прежнему наплевать. И каждую он, не дрогнув, приговорит к казни, если те пойдут против него. Но её… нет, она не предаст его. Но даже тогда он, наверное, не смог бы…

Потому что чувства были сильнее разума.

Впервые.

И впервые он не желал быть чудовищем в чужих глазах.

Мужчина чуть склонил голову, пройдясь по кабинету.

Сети расставлены. Не стоит томить жертву дольше. Пора уже разобраться с чужим проклятьем. Его радовало, что Кара не предприняла попыток воплотить рецепт древней книги. Не верил, что не хотела. Но в этом он понять её мог.

А, значит, его помощи она будет достойна.

На губах вспыхнула улыбка — почти нежная, ласковая.

— Ты будешь со мной, моя маленькая наследница. Ты никуда от меня не денешься…

В разноцветных глазах вспыхнули и погасли искры тьмы. Что делать дальше, император знал совершенно точно.

— И завтра Его Величество никак не сможет уделить вам время, поскольку будет присутствовать на Совете, — моя вежливая улыбка больше напоминала оскал, но это не помогало отпугнуть закалённых интригами змеев.

Смириться с моим присутствием в приемной императора смирились, но не приняли. И пробовали на зуб с завидной регулярностью.

— Полагаю, Его Величество будет крайне огорчён, когда из-за вашей вопиющей халатности, нэсса дель Гиррес он не получит важных для него сведений, — анорр в изысканном темно-синем камзоле зло сверкнул глазами, и я в полной мере ощутила давление на свою выстроенную буквально потом и кровью защиту.

С того момента, как я стала личным помощником Повелителя, прошло почти три недели. Время поджимало со всех сторон, и с каждым днём вставать с постели, куда-то идти и что-то делать становилось все сложнее. Проклятье брало верх, сколько бы я ни боролась.

Как скоро магия тоже мне откажет? И этот мир, в который я уже влюбилась окончательно, несмотря на некоторые неприятности, поблекнет. Навсегда. Думать об этом было больно и неприятно, и подобные мысли я старательно отгоняла. Тем более, что проклятая Итшир только и твердила, что стоит немного потерпеть и выход найдется, не может не найтись!

Вот только он что-то никак не находился.

Повелителя сегодня в любом случае не было в рабочем кабинете, так что настырному посетителю ничего не светило.

За эти дни Дарграйн взялся натаскивать меня в магии так, как будто и правда собирался сделать то ли наемную убийцу, то ли мага самого высокого класса. Приходилось выкладываться так, как будто от этого зависела моя жизнь. Впрочем, в какой-то степени так и было. Хотя "радостное" шипение по углам и притихло, официального результата расследования так и не было объявлено.

Я не спрашивала. Каким-то шестым чувством понимала, что не время.

Демонологией тоже приходилось заниматься исключительно в небольшие отрезки свободного времени. Здесь с нюансами работы мне могла подсказать разве что сама ксайши. И Князь, наконец, непременно обещал назначить встречу. В домене было подавлено восстание и воцарилась тишина.

А в моем собственном сердце сплошная буря.

Я так устала, что, заперев ближе к вечеру дверь на рабочую половину, присела в кресло передохнуть — буквально на пару тактов, под мерное урчание изрядно подросшего Вейши.

Чешуйчатая морда умильно сопела, чешуйки поблескивали темно-зеленым, и я сама не заметила, как крепко заснула.

Вот только сон оказался даже слишком странным.

Я шла по потрескавшимся плитам, отливающим на закате темным, иссине-фиолетовым отблеском.

Камень. Колонны, взмывающие вверх и оглушающая тишина. Вдоль дороги растут деревья, но не слышно ни шороха, ни дуновения ветерка, ни шёпота трав или свиристения птиц.

Только тишина.

Но не вязкая или угрожающая. Грустная. Почти печальная. И какая-то светлая. Словно я вернулась домой. Давно потерянный, забытый, почти заброшенный, этот дом преданно ждал хозяина. И, наконец, дождался.

Плиты казались бесконечными, но чем дальше я шла, тем светлее становилось вокруг. Словно восходило солнце, окрашивая высокие колонны в светлое золото.