– Хуоа! – звучало вдали как выдох, это значило, что все в порядке, и можно идти за ним.

Когда закончился апрель, мы обрадовались теплым ночам, пришедшим с первыми днями мая, но днем на вершинах, где было мало деревьев становилось жарко, и теперь девушки отказывались от своих теплых шерстяных платьев.

Во время остановок я разрезала для двоих девушек юбки, чуть выше колена спереди и сзади. Они зашили их на манер штанов - шаровар, которые можно было заправить в мокасины. Через пару дней так сделали все, кто оставался еще верен юбкам – женщины менялись не в угоду Богу или моде, а в угоду разуму и личному комфорту. Как же я мечтала, что наш форт долго не найдут европейцы, мечтала, что женщины в этих условиях изменятся, немного раскрепостятся и поверят в свои личные силы, начнут ценить свою свободу.

Вдали, на вершинах гор таяли снега, как таяли мои амбиции вместе с азартом, который наполнял всю мою голову в начале планирования похода. Угнетало однообразие дороги: лес, подъем, спуск, ночевка возле костра, подъем в сыром тумане, ожидание солнца, которое просушит волглую одежду, а потом ожидание вечера, чтобы солнце не пекло так сильно.

Клер начинала «сдуваться». Я знала, что у нее очень короткий запал, и если ожидание результата длится больше двух ее циклов, процесс пути к цели становится ей не мил. Она шла как на каторгу, тащила ноги, не оглядываясь, не участвуя в беседах.

Начинало темнеть, и нам пора было выбрать место для ночевки, но Сквонто настоял, чтобы мы поднялись на вершину, а не оставались ночевать в месте остановки. Все нехотя поплелись дальше в гору. Я переживала, что к вершине мы придем уже в темноте, и костер начнем разжигать уже затемно.

– У Бога прекрасное чувство юмора, тебе не кажется, Клер? – я догнала подругу, и даже не надеялась услышать от нее ответ – такой слабой она казалась, но я не сдавалась, и продолжила: - Особенно в этих диких землях…

– А что ему еще здесь делать, ведь вокруг только лес и лес… А, нет, смотри, там домик! Домик, домик, там, смотрите, справа, в кустах, с крышей, со стенами! Домик, - она кричала как будто увидела не сарай из веток, а пятизвездочную гостиницу посреди этого дикого места.

– Ш-ш-ш, - быстро успокоил всех Сквонто привычным уже жестом с поднятой рукой.

Глава 35

Следом за Сквонто, как только он позволил, мы пошли к хижине. Она была сложена из веток, скреплена веревками, тонкими ветками, что уже начали распадаться. Покрытая сверху лапником, но иголки на ветках уже начали осыпаться, и скрыться от дождя здесь было нельзя. Судя по размерам, здесь могли остановиться человек десять.

Возле «домика» было костровище, и судя по количеству углей, люди останавливались на долго. Стены внутри пытались так же, заложить лапником, видимо, спасались от ветра, потому что внутри «помещение» было похоже на гнездо.

– Это не индейцы, - внимательно оглядываясь нарушил тишину Сквонто.
– Это точно строили не индейцы. Строили зимой, строили наспех.

– Может быть это те мужчины, что ушли из поселения, украв запасы? – предположила Маргрет, быстро перекрестившись.

– Нет, когда губернатор рассказал нам, мы проследили их путь – они пошли на юг и держались побережья. Плохо, что он не послал за нами в тот же миг, как обнаружили их уход. Снег скрыл все следы. Дальше суток мы потеряли следы. Возможно, они делали плот и спускались по реке. Бернард, что вернулся вместе с Джимом ничего не ответили на вопросы губернатора, только твердили, что все погибли.

После слов о Бернарде я опустила глаза и боялась выдать свою заинтересованность. А мы и не знали, что индейцы пытались их найти, не знали, что вернувшиеся скрывают свою историю побега.

– Мы не знали, что их искали, - я не могла закрыть эту тему, но задавать вопросы прямо тоже боялась, поэтому пыталась юлить, выдавая свою заинтересованность за простое бабское любопытство.

– Губернатор боялся, что они просто замерзнут в лесу, или попадутся индейцам, - без продолжения ответил Сквонто и принялся развязывать свою тележку с инструментами.

Значит, губернатор хотел найти их не для того, чтобы наказать, а чтобы защитить их, чтобы спасти от неминуемой смерти. Он слишком хороший человек, чтобы жить в этой дикой природе. А может наоборот, таким людям нужно жить как можно дальше от цивилизации. Как индейцы. Но цивилизация сама приходит, и сама разрушает то, что веками берегли труднодоступные земли.

Мы разожгли костер, перенесли вещи в избушку и приготовили ужин – Сквонто с Пэвэти принесли двух тетерок. Птицы весной не такие большие, как осенью, но ужин получился на славу. Сквонто ждал рек, потому что сейчас приходила пора охоты на бобров, которые приступали к ремонту своих запруд. Он сказал, что весной мясо бобра очень полезно. Мы не спорили, и готовы были съесть что попало после сложного дня в пути.

– Там это, это, Боже, помоги нам, спаси нас, - кричала за хижиной Маргрет, и мы, побросав все дела кинулись на ее голос. Было уже темно, но бегущие навстречу нам женщины с факелом успокоили хотя бы тем, что были целы, и за ними не гнался медведь. Малышка и Малкольм оказались быстрыми на реакцию, и оказались в первых рядах с мушкетами. Сквонто поднял лук. Круглыми как плошки глазами на нас пялились женщины, открывая и закрывая рот.

– Что? – быстро и четко спросил Сквонто.

– Там, там, - икала Маргрет. – там покойники, мертвецы, люди, но уже мертвые, - она указывала за свою спину, и шагала к нам, боясь оглянуться.