Я уже был не в своей комнате: лежал на траве, а впереди были какие-то развалины. Вероятно от церкви из эпохи возрождения. Вокруг был какой-то густой туман, хотя вся «церковь» была четко видна.

— Может, ты обратишь и на меня внимание? — Услышал сбоку.

Справа от меня стоял мой старый друг — Валентин. Он младше меня, но он младший брат моего старого знакомого и сын маминой подруги, и из-за этого смогли общаться, хоть и нас была неплохая разница в возрасте. Мы с ним неплохо ладим… В компьютерных играх…

— Может, и обращу, но сначала мне бы не помешала чашка чая и объяснения, какого хрена ты в моём сне. Я, знаешь ли, предпочитаю, чтобы мне снились обаятельные девушки…

— Избавь меня на ближайшие минуты от своего юмора! Я тоже не против таких снов, но тебе не кажется, что этот сон уж слишком реален? Да и как-то странно чувствуется, уж точно не как во сне. И не как в жизни.

Я уже подготовился ответить на это, как нас прервали. Это «нечто» предстало и опять в голове начали звучать слова.

— Вы здесь, как и было обещано…

— Обещано? О чём ты? Разве не ты только что пригласил? — Я уже совсем потерял стыд и пошел на прямую.

В другое время и месте, наверное, в ступор ушёл. Наверное, защитные механизмы сознания: если ничего не понятно, то выжимай все.

— В смысле? — Валентин удивленно взглянул на меня, — Я только нашел в интернете интересный сериал, как в глазах потемнело. Когда открыл глаза, уже был тут, а неподалеку спал ты. Дальше и сам знаешь.

— Кхм… — У меня не нашлось слов.

— Вы готовы слушать меня? — Пронеслось в голове.

— Давай. Только можно вопрос? Почему меня спросил, а его нет?

— Странный вопрос. Вы все решили до этого — последует Андрей, то за ним последует Валентин, а после — другие.

Странное чувство. Помню, когда то мы шутили об этом. Похоже, наши слова, которые мы мимолетно сказали когда-то, сыграли «странную мелодию».

— Если еще будут вопросы — выслушаю после. Ваша миссия — изменять миры. Сейчас…

— ПОГОДИ!!! — У меня не выдержали нервы, — Изменить мир? Что ты там не на воображал про нас и чем ты не вообразил про себя, но это невозможно. В прямом смысле. Для этого нужны уникальные таланты, да и не только. Много времени, мотивация… Да даже удача — и чтобы, такие как мы, могли хоть что-то изменить? Зачем меня тогда было спрашивать и затягивать нас обоих?

— Почему ты уверен, что не способен?

— Так ведь… Я неудачник: верю в магию, не могу сосредоточиться на действительно нужном, вечно ошибаюсь. Когда стараюсь выделиться, всё получается наоборот, когда не стараюсь — вдруг неплохо получается, но на этом заканчивается. А уж про удачу не говорю. У меня-то даже друзей почти нет. Про то, что меня не понимают почти все — говорить не хочется.

— Это всё?

— Ну да, но…

— Тогда чем именно это плохо? Ты не можешь сосредоточиться на важном, зато видишь общую картину. Вера в магию — это плохо? Плохо, что ты веришь в себя и в свою внутреннюю силу? Или плохо, что интуиция помогает тебе сделать неплохо то, что не знал как? Или быть не как все — тоже плохо? Много друзей — это уже считается отличительной особенностью таланта? Или же удача: это плохо или хорошо, что она проявляется только в ЖИЗНЕННО ВАЖНЫХ ситуациях, в которых зависит твоя жизнь? Ты жив — уже удача. Да и что это такое? Критерий, который даже нельзя объяснить не двусмысленно. Я предлагаю вам способности и бессмертие, которое даст вам время…

— Ложь, — Я с улыбкой посмотрел на него, — Бессмертия не существует. Это придумали люди в страхе перед смертью.

— Это правда, но неуязвимость и бессмертие — разные вещи. Бессмертен тот, кто не познает никогда старости. Больше не будет ограничения во времени жизни.

— А… Но… Разве…

Полное поражение. Не знаю, кто это, но хотя бы умный. Валентин в кулак смеётся от нашего разговора. Точнее от того, что у меня не нашлось слов.

— Если это всё, тогда вот ваш выбор: повернуть назад и вернуться, тем самым стать обычным человеком в вашем мире, не способным противостоять грядущим событиям; или же пойти со мной и получить способ изменить будущие, причем своей же рукой. Вы научитесь и узнаете тайны, к которым ваши собратья никогда не прикасались.

После этих слов, тень поплыла в сторону развалин. Мы переглянулись с Валентином, улыбнулись.

— Добро пожаловать, наша новая «судьба», — После чего мы стукнулись кулаками.

Обстановка в храме была именно такой, какой и представлял. Что поделать: развалины останутся развалинами. Мы пришли к подобию алтаря: полуразрушенные скамейки, а впереди какой-то рисунок, но из-за старости уже нельзя даже сказать про цвет — так, небольшие царапины. Мы с Валентином сели на одну из уцелевших скамеек, после чего она развалилась под нами, подняв много пыли. Отчихавшись и отряхнувшись, решили постоять.

— Итак, вы выбрали тяжелый и опасный путь, — Начало существо.

— Ты сказал, что ответишь на вопросы после выбора. Теперь выслушаешь? — Демонстративно сложил руки перед собой.

— Да, но если вопрос не будет достоин ответа с моей стороны, просто скажу «следующий».

— Хорошо, «поиграем» и по таким правилам. Во-первых, меня мучает вопрос — ты можешь стать чем-то более определенным, чем сгусток тьмы?

— Неужели это так важно? — Судя по всему, его действительно не волновало наше разыгравшееся воображение.