Возьмите слово, забудьте композицию и дайте ему жизнь. Чтобы и писать, и читать. Чтобы интересно было прежде всего самому. Иначе к чему все это..
Содержит нецензурную брань.
«Предлагаю считать поверхность Луны твердой»
О.П. Королев
– Все, что ни сказано, да обращено будь к потомкам.
– Что ты несешь.
– Да отзовется в потомках. Помоги лучше.
– Собрался словом оплодотворять?
– Поддержи товарища, ладно тебе. Вместе и посмеемся.
– Над чем?
– Посланием вперед. Имей ты возможность передать в будущее одну фразу, какую бы выбрал?
– Идите вы все на..
– Не оригинально.
– А непременно нужно быть оригинальным?
– Так принято.
– Озадачил.
– Исторически сложил. Так как.
– Не ходите на..
– Перестань, в самом деле. Я ведь серьезно.
– Ты?
– Да. Серьезно хочу посмеяться.
– Долго тренироваться придется. Как ты себе это видишь вообще.. Вдумчивый смех разносился над пропастью.. из каштанов.
– Видишь, получается уже.
– Глупо, но весело. Что?
– Послание грядущим.
– А они грядут?
– Они так думают.
– Ладно попробуем. Что бы сам выбрал?
– В момент обретения..
– У нас в этот раз снова острый психологизм?
– Не похоже. С мысли сбил.
– Тебя..
– Погоди.
– "Погодите". Чем не послание.
– Нет, серьезно.
– Уже смеяться?
– Перестань. Если бы это было важно.
– Кому?
– Тебе. Потомкам, мирозданию, всему и всем.
– А я такой важный?
– Предположим.
– "Касайтесь вдумчиво".
– Ты мудак?
– А мудак не может быть важным?
– Ладно.
– Не ладно. Раззадорил. Давай так: сомневайтесь.
– Ах.. Аж дрожь пробрала. Куда клонишь.
– Думал, про любовь загну?
– Ты обычно в этом.
– Дерьме, ты хотел сказать. Договаривай уже. Ладно, кто на сей раз?
– Не знаю пока.
– Задрот какой-нибудь.
– Они все нынче задроты. Время такое.
– Мирное?
– И это тоже.
– Пусть так. Действие какое-нибудь будет уже, надоело на месте торчать.
– Не в этот раз. Выходи и гуляй.
– Ересь какая-то, он нормальный вообще. Он вообще он?
– История умалчивает.
– Ладно, давай поразмыслим.
– В этот раз, повторюсь, придется самим.
– Значит, точно он. Придурок. Родитель хренов. Что, не дают ему?
– Случается.
– По ночам рыдает?
– Пытается.
– Мечтает?
– Да.
– Говорю, о чем?
– С сороками дружить.
– Уже не смешно. А мы-то зачем: не чувствую в себе орнитолога.
– Мы сами со себе.
– Как это "сами по себе". Где тут баба какая-нибудь сисястая, затертая до высшего благородства. Где восхищенные удалью враги. Великая идея, в конце концов: крушить там, иль прощать, иль снисходить. Где, мать его, действие. Поворот, из-за которого оно появляется.
– А что ты хочешь?
– В каком смысле?
– Что ты хочешь.
– От.бать фею. Мне тут не положено хотеть: за меня уже все захотели.
– Теперь положено.
– Ты харона из себя не строй. Кем?
– Да никем. Делай, устал повторяться, что хочешь.
– С сороками дружить?
– Да нет, ты.
– Я.. Легко сказать. Я привык, знаешь ли, в третьедесятой версии ситкома "владей" мочиться на головы восхищенных дев – в той или иной форме, как сказал бы коллега. Предыстория различная, но следствие одно.
– Никто же не торопит. Подумай.
– Просто так, без великого смысла и завещания бл.дским потомкам. И сожителям. Всему миру, а особенно пацанам из соседнего подъезда, что во втором классе отобрали половину мороженого и прозвали вдобавок "кофеем".. Ну знаешь ли, это претензия.
– Помечтай тогда.
– О динозавре?
– Ты, вроде, фею хотел.
– Да отстань ты со своим хотел. У меня от тех бесчисленных интерпретаций одного и того же развилась, похоже, аллергия на это дело. Я как та корова из анекдота: а поговорить. Не в порядке прелюдии, завоевания, повышения авторитета или еще чего. Просто так могу я с женщиной поговорить, и, главное, просто так они со мной могут?
– Это вряд ли.
– Ты же говорил, мечтай.
– Проще о динозавре.
– О чем ты?