Томас Стернз Элиот
Убийство в соборе
Перевод В. Топорова
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *
УЧАСТВУЮТ
Хор женщин Кентербери.
Три священника.
Вестник.
Архиепископ Томас Бекет.
Четыре искусителя.
Служки.
Действие разворачивается в покоях архиепископа
2 декабря 1170 г.
Хор
Здесь остановимся, здесь, у собора, здесь обождем.
Опасность ли нас привлекла сюда, безопасностью
ль нас поманили!
Стены собора? Но что за опасность
Нас устрашила бы, разнесчастных кентербериек?
Какая беда,
С нами еще не бывалая? Нет нам опасности в мире,
Нет безопасности в церкви. Догадка о неком деянье,
Нашим очам уготованном во лицезрение, - нашим
стопам
К стенам собора велела. В свидетели мы обреченны.
С тех самых пор, как златой октябрь утонул
в унынии ноября,
Яблоки собраны и окладованы, с тех самых пор,
как земля стала бурыми остроконечными кочками
смерти в просторах болотистой бездны,
С тех самых пор Новый год начал ждать,
шевелиться и ждать, и дышать, и шептать
в темноте.
Труженик скинул заляпанный грязью башмак
и ладони приблизил к огню,
А Новый год начал ждать, и свершения ждет,
исполненья ждет Божия Воля.
Кто же ладони приблизил к огню и воспомнил
святых в День Их Всех?
Праведников воспомнил и мучеников, ибо ждут
Они? Кто к огню
Льнет, отрицая Творца?
Семь лет и еще лето миновало,
Семь лет, как наш ушел архиепископ,
Наш неизменно милосердный к пастве.
Но будет скверно, если он вернется.
То правит король, а то бароны,
Мы примеряли оба ярма.
Но, по большей части, о нас забывали,
А когда о нас забывают, мы выживаем.
Мы пытаемся поддерживать домашний очаг;
Купец, осторожный до робости, ищет умеренных
выгод,
Крестьянин клонится к клочку земли, клонится
землистым ликом к землице своей невеликой
Предпочитая пребывать в незаметности.
Ныне страшусь нарушенья положенной смены
спокойных времен:
С моря нагрянет зима, все сметая дыханием смерти,
Весна сатанинская с наших дворов оборвет ворота,
Корни и стебли изгложут нам очи и уши;
Лето пожаром чумы выжжет ложа потоков речных.
Лишь и останется ждать октября и паденья.
Ибо вотще ждать от летней поры утешенья
В знобкой зиме и в осенних пожарах.
Ибо вотще ждать от лета иного, чем ждать
В лысом от зноя саду очередной прохлады
октябрьской
Бедствие некое близится ныне. Мы ждем,
Ждем, ждут святые, ждут мученики, ждут святых
и замученных новых.
Ждет, в Руце Господа, Воля Его, дабы образ
привнесть в то, что ныне без_о_бразно зыбко;
Вижу и видел я это в столбе светового луча.
Ждет, в Руце Господа, а не в руках у мужей
государства, Господняя Воля,
Те же - кто хитро, кто глупо - пытают грядущее,
цели лелея,
Время в руках удержать и тропой своеволья пустить.
Грянь же, счастливый Декабрь, кто приметит тебя,
кто приветит?
Снова ли Сын Человека родится в помете презренья?
Нам, разнесчастным, деяний дано и не будет,
Только в свидетели и в ожидатели мы обреченны.
Входят священники.
Первый священник
Семь лет и еще лето миновало,
Семь лет, как наш ушел архиепископ.
Второй священник
А что же поделать нашему архиепископу да
и самому Папе Римскому
С упрямым королем английским и с королем
французским,
С их бесконечными махинациями и комбинациями,
С судами и пересудами, с совещаниями
согласованными и совещаниями сорванными,
С совещаниями неоконченными или
некончающимися
То в одном, то в другом конце Франции?
Третий священник
Во власти мирской, власти временной, и нет
ничего окончательно определенного,
Кроме насилия, двуличия и постоянных
злоупотреблений!
То правит король, а то бароны
Сильный правит самовластно, а слабый