– Кроме как сказать, что неразумно пытаться утопить это в выпивке, нет.

Он хмыкает, прежде чем выпить еще немного.

– Я должен был догадаться, что ты никогда не была так зла. У тебя нимб.

– Что это значит?

– Верхний свет отражается от твоих блестящих светлых волос. Когда я вошел, это было первое, что я заметил. Из-за этого ты выглядишь так, будто у тебя нимб. – Его глаза снова сужаются. – У тебя такое же ангельское личико.

Это комплимент или насмешка?

Бармен ставит мой новый напиток и убирает пустой стакан. Я вижу, как на его губах появляется улыбка, прежде чем он исчезает в задней комнате, оставляя меня наедине с угрюмым незнакомцем.

– Я не ангел, – возражаю я.

Он поднимает чернильно-черную бровь и изучает меня так пристально, что мне приходится бороться, чтобы не съежиться под его взглядом.

– Тебе меньше двадцати пяти. У тебя есть постоянная работа. Твоя квартира всегда в чистоте и безупречности. У тебя, наверное, никогда не было ничего, кроме штрафа за парковку. И... – Он наклоняется, темные глаза сверлят меня, как будто он может читать мысли или заглядывать в душу. – Держу пари, у тебя было меньше пяти любовников. У тебя определенно никогда не было секса на одну ночь. Там, откуда я родом, это делает тебя ангелом.

У меня отвисает челюсть. Да, я разинула рот, но… как он так много обо мне понял?

– Что заставляет тебя так думать?

– Более пятнадцати лет в правоохранительных органах. Ты хорошо разбираешься в людях. Собираешься попытаться убедить меня, что я ошибаюсь?

– Дело не во мне. – Я прочищаю горло. – Прости, если я вмешалась. Я увидела, что ты злишься, и спросила, все ли с тобой в порядке. Если ты не хочешь, чтобы кто-то вмешивался, то я не буду.

Наконец, он садится на табурет рядом со мной и допивает пиво. Тепло его бедра рядом с моим мешает сосредоточиться на чем-либо, кроме него.

– Я этого не говорил, ангел. Я просто ищу способ справиться с гневом, так как не могу выбить из своего отца все дерьмо за то, что он упрямый мудак.

– Я вроде как понимаю это. Знаю, говорила тебе, что выпивкой не унять гнева, но я пытаюсь сделать то же самое. Моя мама... идиотка.

Он отрывисто смеется. Это сопровождается выражением, которое не совсем похоже на улыбку, но близко. И это делает его еще более ошеломляющим. Его глаза потеплели. Меня еще больше тянет к нему.

– Так что я в ярости, а ты... разочарована, полагаю. Если выпивка не помогает, каков наш следующий вариант?

– Что бы ты обычно сделал, чтобы избавиться от гнева?

– Сходил в спортзал. Но я в городе всего на тридцать шесть часов, поэтому не захватил с собой спортивную одежду. А как насчет тебя?

– Я тоже в городе только до утра воскресенья.

– Нет, я имею в виду, что ты делаешь, чтобы избавиться от своего гнева?

– Я пытаюсь медитировать.

Но у меня это не очень хорошо получается.

Он фыркает.

– Да, это не для меня.

– Иногда пью ромашковый чай или смотрю комедию.

Еще две вещи, которые не могу себе представить, чтобы он делал.

Он качает головой.

– Да... нет. Я должен выяснить, как не быть невероятно злым – по крайней мере, настолько, чтобы вести себя цивилизованно – к завтрашнему полудню.

– Ты действительно можешь так долго злиться?

– Я медленно закипаю. Требуется многое, чтобы вывести меня из себя, но как только… Я только что вернулся после встречи с отцом. Я уже знаю, что какое-то время буду злиться. – Он вздыхает. – Я даже не знаю, зачем приехал в Вегас. Он позвонил, и я подумал, что смогу спасти его. Я тупой.

– Я нахожусь в похожей ситуации. Моя мама безответственная и импульсивная. Она совершает одну и ту же ошибку снова и снова. Как сейчас.

– И ты здесь, чтобы остановить ее?

Я качаю головой.

– Для этого уже слишком поздно. Я здесь только потому, что она вынудила меня.

– И ты не сердишься из-за этого?

– Сержусь, но думаю, что просто пережидаю это в данный момент.

– Идиотизм моего отца – это что-то новое. Я не фанат. – Он постукивает большим пальцем по стойке бара. – Я должен быстро придумать, как с этим справиться. Но мы исключили выпивку, тренировки, чай и телевизор. Есть еще какие-нибудь предложения? У меня есть только один вариант, и я сомневаюсь, что ты захочешь его услышать, ангел.

От низкой ноты в его голосе у меня перехватывает дыхание. Его предложение, вероятно, то же самое, что горит огнем в моей голове.

– Скажи мне, – бормочу я.

Он смотрит на меня черными глазами. Момент кажется застывшим. Из динамиков над головой доносятся смутно знакомые звуки гитарного риффа, одновременно мягкого и провокационного.

– Секс.

Я сглатываю. Сердце бешено колотится. Я чувствую, что краснею. Буду ли я с ним? Если бы он спросил, то да. Я все еще не уверена на сто процентов, что он заинтересован. Также не уверена, что это не так. Но он мне нравится. Очень. Глубоко. Неимоверно.