Шрифт:
Нагоризонтепоказаласьбелая «Тойота». Яжерешилсноваеенабрать. Чертвозьми, яхочусновауслышатьееголос:
— Лиа, яужевижутебя, тытамкак? — волнениявголосемнескрытьнеудалось.
— Нормально, едуидумаю, какбудуостанавливаться, — спокойно, снова, чертеевозьми, СПОКОЙНОотвечаетона! Злоусмехнулся:
— Тытакспокойна, словнонетебегрозитсмерть…, -началявозмущенно, номеняперебили:
— Непереживай, яживучая. Ачемубыть, тогонеминовать, — такимжетономответилаона.
— Лиана, дачтотытакоеговоришь? Дура! Совсемжитьнадоело? — бешенозаоралянадевушку. Яхотел, чтобыонабылавбезопасности, аонарискуетсвоейжизнью! Еемолчаниенапрягломоинервыещесильнее. Понял, что, посути, неимеюникакогоправаоратьнанее, икогдаужесобралсяизвинитьсязавспышкугнева, онаменяопередила:
— Аразвеэтожизнь? — единственное, чтоонаспросила, апослеотключилателефон.
Почемуонаэтоспросилаичтоимелаввиду, японятьтакинесмог. Яужебылпоблизости, каквнезапноеемашинузакрутилонаместе. Ручник?!Чтоонанаделала? Зачем? Толькобыосталасьжива!
Глава 4
Лиана
Приходилаявсебяболезненно. Руканыла, анаголовечувствовалосьнечтопостороннее. Гдея? Секунда, ивоспоминаниязатопили. Довольнобыстроосозналато, чтоявбольнице. Хотелаподняться, ноголовупронзилаболь. Занейпришлоиголовокружение. Черт, хорошоменяприложило. Да, япомниларазговорсАдрианом, поднятыймнойручникисильныйудародверь, азатемтемнота. Приподнялакроватьиогляделапалату: одноместная, такстранно-никогонет. Яожидалаувидетьсвоегоспасителя. Нет, очемядумаю? Мневсеравно, однойвсегдапроще. Неуспелаядодуматьэтумысль, каквпалатупятясьспинойзашелАдриан. Когдаонповернулсябоком, язаметилавегорукахподнос. Дверьзакрылась, онповернулсякомнеивздрогнул. Нувотнапугаламужика! Отэтоймыслияулыбнулась, нотутженапустиланасебястрогостииспросила:
— Что, такстрашновыгляжу?
Адриансмутился, поставилподносстарелкаминатумбочкурядомскроватьюи ответил:
— Нет, простонеожидалнаткнутьсянастальнойвзгляд, — усмехнулсяон.
Егоулыбкавызвалавнутристранныйтрепет, которыйзаставилменяопомнитьсяиснованачатьвыстраиватьстенувокругсебя. Кромесебясамойменянекомузащитить. Другиелюдимогутнавредить, вэтомяубеждаласьнеединожды.
— Почемустальнойистрогий? Обычныйсерый, зачемпреувеличивать? — настроениешутитьпропало, сталострашно. Длячегоонздесь? Когдауйдет? Почемупытаетсяразвеселить? Адрианжепростонаблюдал:
— Нет, серый-этопростоцвет. Стальже-этосплав, вкоторомнамешанобольшоеколичествоэлементов. Такиутебя, множествограней, которыеты, тоскрываешь, то наоборотпоказываешь. Азнаешь, чтосамоеинтересное? — спросилАдрианизамолчал, ожидаямоеговопроса.
Сминутуясмотрелаемувглазаитолькопотомспросила:
— Что?
— Чтокромеменяниктоэтогоневидит. Всебоятсястальноговзгляда, — наконецответилмужчина, аявздрогнулаотегослов. Ведьондействительноправ.
— Атынедумал, чтомненравитсястрах, которыйиспытываютэтилюди? — наодномдыханииспросилая.
— Возможно, — несталотрицатьАдриан.
Мненадоелэтотбессмысленныйразговор. Даещеиэтаслабостьвовсемтеле. Отнееклониловсон! Осмотрелаещеразпалату, сглотнула, вортусухо, каквпустыне:
— Можномнепопить? — внезапноспросилая. Глазамисмотрянабутылкусводой, манившуюменясостоликавозлекресла. Адрианлишькивнул. Налилвстаканчикводы, подошелближеиподнеск губам:
— Пей, — заботливопрозвучалегоголосия, непонимаясебяпростоподчинилась.
Неприкасаяськстаканчикуруками, выпилапочтиполовину. Адрианотошелотменя, поставилстаканчикнастолисел. Молча, сиделисмотрелнаменя, подвзглядомтемныхглаз, язаснула.
Адриан
КогдаЛиазаснула, явыпилчай, которыйранеекупилвбуфете. Даженезаметил, какопустелстакан. Ялюбовалсяспящейдевушкой. Подошелкней, иприкрылмягкимбелымпледом, которыйкупил. Опустилкровать, чтобыейбылоудобнее, асамнаправилсявординаторскую, клечащемуврачу.
Передглазамистоялакартина, которуюяувидел, когдаподбежалкмашине. Лианасразбитойголовой, зажатаяподушкойбезопасности, былабезсознания. Быстроосвободивэтумаленькуюисумасшедшуюдевчонку, аккуратноуложилеенапереднеесидениемашины, котороепредусмотрительнооткинулназад. Онаоченьтиходышала. Стоныболисрывалисьсеегуб. Этозаставляломеняускоряться. Еемашинузабралимоибойцы, которымяпозвонилпопутивбольницу.
— Адриан, тыкомне?
ВернулменявреальностьголосЛьваГеоргиевича. Этотврачзнаетменясдетства. Онисмоимотцомдосихпордружат.
— Да, яхотелсказать, чтоЛианаочнулась, — всеещеневыйдяизсвоихвоспоминаний, произнеся.
— Этохорошо, значитскоропойдетнапоправку, — успокаивающепохлопалменяпоспинемужчина.
— Яволнуюсьзанее, малоличтоможетпроизойти, — посмотреввянтарныеглазадоктора, произнеся.
— НепереживайАдриан, девушкаонасильная. Всебудетхорошо, — уверенно, произнесврач.
— Акакжееетрещинаврукеитравмаголовы?
— Ой, данашелиз-зачегобеспокоиться! Рананаголовенеглубокая, мыеепромылииперевязали. Черезпарунедельдаженевспомнитобэтом. Авотсеетрещинойврукевсесложнее. Сейчассходишьикупишьейэластичныйбинт. Желательноегонеснимать, покадоконцавсенесрастется, — выдалсвоезаключениеврач. — Пойдуя, пациентыждутнаприем, аты-давайзабинтом.
Ужеусамойаптеки, мимоменяпрошелмужчина. Ядаженепонял, чемонпривлекмоевнимание. Растрепанныеволосы, мечущийсявзгляд. Странныйтип. Повернувшиськаптекарю, улыбнулся: