Внезапно, он почувствовал что-то внутри. Это не конец, да? Нет, Андрус чувствовал, как что-то приближается. Что-то опасное и злое. Самое странное, что в груди появилось покалывание, как от счастья. Будто его ожидало что-то хорошее.

Он покачал головой.

«Ты идиот».

Ничего хорошего его не ждало. Особенно, когда замешана Симил.

Андрус всю ночь ворочался, прежде чем заснуть. Что-то в большом тихом номере с изящной мебелью тёмно-зелёного цвета в стиле 1930-х годов (по его мнению, всё ещё очень современной), вызывало неловкость. А ещё он очень давно не спал в постели — во-первых, спать много ему не надо, а, во-вторых, большую часть ночей дремал с Графом — любимой плюшевой игрушкой Мэтти (герой Улицы Сезам) — в кресле в комнате Мэтти.

Последний раз, насколько Андрус помнил, он нормально спал с Хеленой до её замужества с Никколо. Да, да, она на тот момент была его пленницей, и нет, ничего не было, лишь невинные объятия; однако это был самый роскошный крепкий сон на памяти Андруса.

А вот теперь, когда вокруг мир и покой без обскурос, детей вампиров и других угроз, о которых стоит беспокоиться, ему трудно расслабиться.

Наконец, после набега на мини-бар и самоудовлетворение под какое-то странное порно, где две женщины по очереди шлепали друг друга, он закрыл глаза и задремал уже под утро… Только для того, чтобы проснуться из-за того, что на лицо лилась холодная жидкость.

— Какого?.. — Он вскочил с кровати и выхватил из-под подушки мачете. Когда сосредоточил взгляд, увидел у кровати высокого, крупного, загорелого сукина сына с длинными чёрными волосами. Роберто. На плечах и груди у него висели ремни, удерживая два больших матерчатых мешка, из прорезей которых виднелись пухленькие загорелые ручки и ножки.

— Мило. Это эргорюкзак-кенгуру? — спросил Андрус, разглядывая «Кадиллак» среди кенгуру.

— Органический хлопок, — ответил Роберто, — с регулируемыми мягкими ремнями спереди, — он повернулся, показывая младенцев, привязанных и к груди и к спине, — и сзади.

Отличный выбор. Поддержка спины важна.

— И что же привело тебя ко мне в такую рань? — Андрус говорил осторожно, чтобы не спровоцировать драку с этим мужчиной. Не потому, что он первородный вампир и чертовски силен, а потому, что у Андруса правило «никаких ненужных драк» в присутствии детей.

— Симил сама хотела прийти, но после видения, что ты будешь спать голым, я не позволил. — Роберто метнул взгляд к обнажённому паху Андруса.

Андрус пожал плечами и потянулся за кожаными штанами, которые валялись на полу.

— Спать в пижаме подходит слюнтяям.

— Спать. Я скучаю по сну. — Тёмные глаза Роберто остекленели. — Ты укладываешь одного спать, а другой просыпается. К моменту, как уложишь второго, просыпается первый. И так по кругу… — Он вздохнул. — Почему сестра Симил переусердствовала с заклинанием плодородия?

Акна, богиня Плодородия, одна из четырнадцати в пантеоне. Говорили, что она настолько сильна, что одно неверное прикосновение или взгляд могут заставить животных совершенно разных видов сойтись. Пример тому — кролень и древесный осьминог.

«О нет, друг мой, эти маленькие негодники настоящие».

Андрус видел их собственными глазами во время многолетних путешествий.

— Попробуй использовать генератор шума для сна, — предложил Андрус, раздвигая бархатные тёмно-зелёные занавески, чтобы впустить приглушённый смогом солнечный свет. Ему нравилась солнечная доиндустриальная революция. — Я использовал его с Мэтти. Помог заглушить шумы города.

Роберто кивнул.

— Непременно попробую. Спасибо.

— Итак, можно спросить: с чего вода попала мне на лицо?

Роберто холодно посмотрел на него.

— Симил заставила меня пообещать, — он изобразил пальцами воздушные кавычки, — «Плеснуть выпивкой в морду этому мудаку». А ещё заметила, что это месть за какую-то женщину по имени Саманта. О чём-то говорит?

Он потёр подбородок.

— Я сказал женщине два слова, и она убежала. — Женщины такие инфантильные. — И что, чёрт возьми, затевает Симил? Женщина с вчерашнего свидания, по идее, моя пара. Будто я когда-нибудь соединюсь с человеком. — Они такие слабые.

Да, возможности в бессмертном мире очень ограничены: Божества — сумасшедшие. Среди вампиров не так много женщин. Ангелы — слишком хорошие и добрые. Инкубы и суккубы — редкие, если не исчезнувшие. Полубоги, как и он сам, тоже немногочисленны и редки. Мааскаб — злые жрецы майя — вообще не рассматриваются с «отношениями», как и секс-феи, единороги и прочие.

— Должно быть, какая-то ошибка, полубог, — сухо заметил Роберто. — А теперь, если не возражаешь, я вынужден попрощаться и отправиться купить нового щенка, пока малыши не проснулись. Мы лишились ещё одного. Или они его съели. Мы не уверены.