Мирослав стоял спиной к солнцу и увидел, как на его тень, сзади надвигается ещё одна. Резкий поворот – теперь перед ним невысокий, но крепкий мужчина с каким – то полукаменным лицом. Кто должен заговорить первым? Нельзя сказать, что облик стоявшего перед Мирославом олицетворял само радушие, но этот тип молчал. Тогда, тоже изобразив угрюмое лицо, Жарптицын спросил у него, придерживая, при этом, левой рукой свой «браслет»:

– Я зашёл на Вашу территорию?

Странная реакция: вместо того, чтобы ответить, человек – тумба очень часто заморгал. Потом он взял себя рукой за подбородок и несколько раз дёрнул его вниз. После такой операции он всё же заговорил, но по – английски и сильным акцентом.

– Ты нам очень нужный. Ты много знать. Ты молодой.

Да, не похоже, что данный сапиенс способен на распространённые предложения…

– Вам я нужен… Это кому именно? – По – английски перебил его Мирослав, хорошо понимая, что в настоящем случае, этика может идти спать.

Вместо ответа человек – тумба, в стиле гориллы стукнул себя в грудь, а затем обеими руками указал на дом – коробку.

– Расскажите мне: что это за дом, кому он принадлежит, чем Вы занимаетесь… – У Мирослава вопросов было ещё больше, но сначала хотелось бы услышать основное.

Собеседник вновь стал рукой разминать свою нижнюю челюсть.

– Если Вам говорить трудно, можете просто написать. Телефон у Вас с собой?

На этот вопрос, как с ним случилось и ранее, человек – тумба очень часто заморгал. Да вменяемый ли он? …И кого – то он мне напоминает?

Мирослав отошёл от странной личности подальше, сошёл с газона и оглядел энергетическую сферу, квантовьюгой метавшуюся над странным особым пространством. Как – то не связывались возможности прибора в виде браслета и примитивный результат реализации таких возможностей. Может, всё же, верна версия о выброшенном приборе? …Только теперь, кажется, что именно такая же «тумба» молча стояла рядом с профессором в аэропорту Бостона! И, если так, то тогда – вот откуда и английская речь.

– Сэр! – Мирослав стоял от «тумбы» уже далековато, там, где тихо не скажешь. – Вы исключительно интересный собеседник, но у меня к Вам последний вопрос: Вы в Бостоне или в Кембридже были?

Уже не надеясь на ответ, Жарптицын стал стягивать прибор с кисти, когда до него донеслось:

– Нет! Не нужно!

Подняв глаза, Мирослав увидел, что «тумба» активно жестикулирует, показывая ему на ноги. В чём дело? И оказалось, что Мирослав стоял совсем рядом с обложенным брусчаткой трамвайным рельсом… М-да, бездарно дать себя переехать трамваю, после получения совсем неординарной информации… Но заговоривший собеседник речь на этом свою не закончил:

– Америка, Бостон, Хьюстон я не быть… Наш там есть… Хороший наш.

– До свидания. Возможно ещё встретимся.

…Прибор, умеющий демонстрировать окружающие нас поля, был отключен, и облик окружающей действительности сразу принял привычный вид. А Мирослав, оказывается, стоял внутри трамвайного кольца, при этом, водитель близко стоящего вагона, глядя на него стучала по виску пальцем. Пришлось, в ответ, утвердительно кивнуть головой.

В автобусе антенна прибора рисовала мир полей, а сам Жарптицын никуда не исчезал. Здесь же получилось иначе – там, где вьюга из квантов создавала внутри себя свободное пространство, то все и всё в этом пространстве для остальных наблюдателей пропадали, поэтому возле дома – коробки Мирослава никто не видел, также как и сам дом – коробку. Это Жарптицын понял, когда услышал фразу водителя трамвая: «Чёрт, и откуда он здесь взялся – то!». Однако, просто сделав видимой, окружавшую «браслет», квантовьюгу, сам из поля зрения никуда не пропадаешь, хотя для тебя самого материальные объекты, именно в горизонтальной плоскости перестают существовать. Кстати, то же касается и встречаемых людей… Рискованный, вообще – то аттракцион!

…Теперь интересно, заметил ли кто – нибудь всерьёз, как ему удавалось проходить сквозь здания или сквозь потоки машин? Во втором случае, «хорошие» слова в его адрес, наверняка, летели, и повторять такое уже совсем не следует, тем более – зная теперь местонахождение дома – коробки.

И тем не менее, как Мирослав проходил сквозь дом, скоро стало известно многим. В сети появился короткий ролик, снятый с камер видеонаблюдения, где он, уверенно шагая прямо в стену здания, сразу же появлялся с противоположной стороны строения. По везению, камеры снимали Мирослава больше с затылка, и узнать его не представлялось возможным. Сам же ролик многими был оценён положительно – прежде всего, за удачно проделанный монтаж его автора.

3

Предприятие, на котором приступил к работе Жарптицын, относилось к научно – производственным объединениям, то есть к НПО. Первые дни он присматривался к окружающим сотрудникам, и довольно скоро ему стало ясно, что далеко не все здесь обладают сверхвысоким интеллектом. Но такие работники, по – своему, тоже полезны: они, практически, безошибочно выполняют привычные задания, даже если необходимые операции относится к повышенной группе сложности.

Однако, в НПО был и свой «мозг». Вопреки расхожему мнению, в него входили не только академики, а были и совсем молодые представители, а одному даже не было и восемнадцати, хотя, на следующий год, он уже должен писать диссертацию магистра в ведущем московском ВУЗе.

В «мозг» НПО Мирослав, разумеется, пока не попал – нужно было ещё на деле доказать, чего именно ты достоин. Но однажды, после работы, Мирослав заметил, что вундеркинд идёт перед ним, как – то уж слишком не спеша, и он поравнялся с ним.

– Ратмир, как ты считаешь, можно ли создать прибор, чтобы человек видел окружающие его поля? – Жарптицын задал вопрос с улыбкой, не представляя реакцию вундеркинда, который, к тому же, был высокого роста и выглядел старше своих лет.

– Говорят, что такой прибор уже есть. – У Ратмира Габуженкова и голос – то был хрипловатый: ходила молва, что он сделал себе операцию на голосовых связках, для того, чтобы совсем не походить на будущее светило. – Только, зачем нужен такой прибор, ты знаешь?