Начальник штаба генерал Валежный.

Поможет ли, нет ли, а не повредит. Это уж точно.

Хотя особых иллюзий Валежный не питал. Счастливый – тварь очень себе на уме. Скорее всего, не согласится. Но хотя бы предложить!

Правда, скорее часть бандитов Счастливого к ним перебежит, если им будет сопутствовать удача. Но – нет отбросов, есть резервы. Пойдут, как смазка для клинка.

И вообще, хороший стратег использует любую сволочь!

Взрыв заставил генерала поморщиться.

Освобожденцы не смогли смириться с потерей Царицына, и вот уже третий день атаковали город. Все бы неплохо, но кто, собственно, первым примчался к Царицыну?

Кавалерия.

По Вольной флот прийти не мог, Ас-Дархан намертво перекрывал освобожденцам дорогу.

С авиацией у освобожденцев было откровенно плохо, и что оставалось?

Пехота, кавалерия, артиллерия… последняя как раз медленно двигалась к Царицыну. А вот кавалерийские отряды под командованием некоего Клюкина уже были на месте. И зря.

Валежный себя каким-то невероятным гением не считал, но уж такое организовать? Что тут сложного?

Сарск окружала кольцевая железная дорога. Пустить по ней два бронепоезда… мало два? Четыре пустите! А еще не забудьте «ежиков» и «чеснок» разбросать.

Вот вам и убыль в кавалерии. Коней жалко, но освобожденцы оказываются на земле, а там их добивают огнем из пулемета.

Пушки палят только в крайних случаях, когда освобожденцы решают, что могут прорвать фронт, к примеру, продавив его массой. Взять численностью…

Да, их намного больше. Но к Валежному начался уже приток людей, а проиграть он просто не имеет права.

Вперед и только вперед.

К приятному донесению.

Не успел Валежный выйти из палатки…

– Тор генерал, разрешите доложить?

– Что случилось, голубчик?

– Вот!

В руке у молодого солдатика была фуражка. Вроде бы самая обыкновенная, но с кокардой – звезда на белом фоне. Символ освобожденцев.

– Тор генерал, Клюкина положили! Они как раз в атаку пошли, а тут мы… одним выстрелом, и…

Валежный даже огорчился немного. Вот был бы он адъютантом, небось бы, закричал «Ура»! А так – нельзя! Зато можно другое.

– Молодцы, ребята! Благодарю за службу! Имя героя известно?

– Конечно, тор генерал! Артиллерист Сидоров. Ефим Иваныч…

– Дам распоряжение! Медаль ему и следующий чин! А на экипаж поезда – еще пять крестов. Пусть сами распределят!

– Благодарю, тор генерал!

Мальчишка аж искрился восторгом.

– Старайтесь, ребята, а за мной не заржавеет.

– Служу Русине!

Валежный отпустил парня, и задумался.

Что ж. Первое наступление отбито. Надо теперь отбить второе, и самому двигаться вперед. На Звенигород. А то что ж? Столица в руках врага?

Непорядок!

Ас-Дархан. Илья Алексеев

– Ты меня не любишь!

Илья едва глаза не закатил. Маргоша с каждым днем становилась все более невыносимой. Так что мужчина был рад-радешенек приказу Валежного.

Уйти на войну!

Это ж счастье!

Там враги, их убивать можно, а что тут сделать? Когда тебя слезами и соплями уливают?

– Маргоша, я тебя люблю…

– Если бы любил, так не оставил бы!

– Я же тебя не в чистом поле бросаю, а в Ас-Дархане. И деньги оставляю, и позаботятся о тебе…

– Я хочу с тобой!

– Куда, на войну!?

– Ты меня не любишь!

Замечательный вывод, ага! И куда у баб во время беременности мозги деваются? Все в ребенка уходят?

Из дома Илья вырвался взмокший и злой, как шершень. Взять Шарукан? Да пожалуйста, лишь бы в Ас-Дархане не оставаться. Вот кому он сочувствовал, так это полковнику Савельеву, который был назначен комендантом Ас-Дархана. За полгода освобожденцы умудрились изгадить все, до чего добрались! Просто – все.

Осквернение храмов? Это еще цветочки!

Храмы разрушали, всю ценную утварь тупо тащили по домам, иконы… как оказывается, они отлично горят, правда, из одного монастыря сделали больницу, но словно в насмешку, лечили там освобожденцев-сифилитиков.

Да, эта болезнь была весьма распространена среди них, по слухам и Пламенный тоже… того-с. Страдал. Гордо и молча.

Где-то монахов расстреливали, где-то просто пинками выгоняли на улицу. Очень отличился жом Обрубок, который приказал привязать монахов в монастыре и взорвать его к растакой-то матери! Мол, где в вас верят, там вас и похоронят.