Приплачивали ей «армани, гобаны» и иже с ними за скрытую рекламу, неизвестно, очень многие богатенькие дамы вместо умных слов под фото оставляли списки модных домов: шарф «от того», брючки «от сего», трусики «от этого». Эпистолярные философствования интеллектуалок Наталью Н. раздражали, она считала их попыткой «оставить после себя хоть какашечку». Эту каверзную фразу она позаимствовала у одного известного певца и пользовала почем зря, подчеркивая бренность бытия и тщетность человеческих хлопот.

«Демпинг – необходимое зло, если хочешь оставить после себя хоть какашечку…»

«Эта дура строчит мемуары о своих мужиках, хочет оставить после себя хоть…»

И так постоянно. Мерзкое слово прилепилось к имиджу Натальи Николаевны и сделало его еще более выпуклым.

Как птица с ярким оперением, Наталья сразу бросалась в глаза, а стоило ей открыть рот – запоминалась надолго. Мужчины с ней пытались дружить, женщины перед ней заискивали, все ее боялись, избегали, но из тусовки не выбрасывали. Она была тем буйком, за который переплывать нельзя.

Сегодня канареечного цвета платье от неизвестного кутюрье удачно подчеркивало смуглую кожу Натальи Николаевны, а волосок к волоску уложенное шатеновое каре решительный абрис подбородка.

К приходу в офис она всегда готовилась тщательно.

– Проходите, Олечка, садитесь! В ногах правды нет, – произнесла директриса удивительно мягким голосом.

Но приветливость змеи коварна. Можно ненароком подумать, гроза миновала, только радовалась рано. Это был особенный, изощренный ритуал: дать подчиненному расслабиться, успокоиться, почувствовать себя в безопасности, тут же атаковать и захлебнуться выплеснувшейся эмоцией.

Об опоздании пока ни слова, разговор зашел о месячном отчете. О проценте исполненных заказов и предложенных вариантов, отклоненных клиентами. Пока Оля рапортовала, директриса кивала головой и не отводила взгляда от экрана, возможно, переписывалась с кем-то в Фейсбуке, а вопросы задавала строго по сценарию.

– А что с за'мком? – спросила Наталья Николаевна, оторвалась от компьютера и впилась темными крюками в глаза сотрудницы.

Началось!

Оля закашлялась, оттягивая ответ.

В Олином отчете не было ни слова о посещении офиса безумной парочкой. Глупый, неудавшийся заказ. Неужели Марина рассказала? Не могла она ее так подставить.

– Ольга, я задала вопрос. У вас были посетители больше месяца назад. Их зафиксировала камера. (Значит не Марина). А в отчете нет ни слова о предложенном им варианте. Хотя предоплата от клиентов внесена.

– Извините, это мое упущение. Действительно, приходила пара молодоженов. Хотя молодыми их не назовешь. Искали замок для торжества. Но, Наталья Николаевна, где я им найду настоящего призрака? Это было основное требование. Я написала Майклу в «Глобал Евент», Карине в «Адвенчерс». Мы обсуждали возможность проведения мероприятия в Лофтус Холле, в Ирландии. Я ненароком прочла, там имело место явление полтергейста. Агенты начали переговоры с владельцами поместья. Возник вопрос предоплаты. Но заказчики пропали, оставленный телефон не отвечал. Что делать с их деньгами – не знаю. Простите, что не внесла несостоявшийся заказ в отчет.

Наталья Николаевна сложила руки на груди, откинулась на спинку кресла.

Оля могла поклясться, ногти директрисы мгновенно подросли, заострились и продырявили желтый шелк платья.

Не родственница ли ей та змея с кладбища?

Глаза начальницы подернулись наледью, и даже воздух вокруг нее сгустился и морозно заискрил.

– Простите, говоришь? Я не господь Бог, чтобы тебя постоянно прощать. Я не обязана это делать. Сколько раз ты (переход на «ты» никогда и никому не сулил добра) произносила это слово всуе, в моем присутствии? Я потеряла счет твоим «простите». Я кто, по-твоему? Прощалка?

От чрезмерного яканья у Оли заломило виски.

Она опустила глаза, стараясь не выдать закипающую злость. Но нервотрепка в дороге ослабила защиту, эмоция все-таки выплеснулась.

Визави того и ждала. Словно хищный зверь глубоко втянула в себя воздух, учуяла долгожданное лакомство, улыбнулась.

Противник подставился. Ату ее!

Экзекуция продолжалась несколько минут. Это был монолог параноика, накручивавшего себя, доводящего до исступленного визга с разбрызгиванием ядовитой слюны.

Оля застыла, в ее голову приходили чудные мысли.

«Даже не утирается! А если кислота прожжет дорогую офисную мебель?»

И словно в подтверждение ее мыслей массивный стол, заплеванный Натальей Николаевной, начал дымиться.

Но та ничего не заметила и что было силы, ударила ладонью по столешнице:

– Кто в этом доме хозяин, твою мать? Чье слово в этом доме закон? Я тебя, идиотка, спрашиваю.

И снова хрясь ладонью об стол!

Несколько ноготков с треском обломилось и отлетело. А змее хоть бы хны.