Случилось и такое, что после смерти Димы он на некоторое время покинул хоспис, поскольку не мог, как ему казалось, больше видеть угасающие глаза детей. Но спустя время, он всё же решил вернуться, поскольку не мог обходиться без детской теплоты столь долгое время. Ему казалось, что дети – это всё что может желать социально развитый человек. Ведь, это так мило, видеть себя в маленьком человеке, который растёт на твоих глазах, умнеет, становится избирательным и понятливым.

Так уж вышло, что он не мог иметь детей ввиду наследственной болезни, посему достаточно часто он закрывался в себе, глядя на счастливые лица играющих на площадке вместе с детьми родителей. Не менее грустно ему было и от того, что дети, которые нуждались только в тепле, чтобы прожить свои малочисленные остатки дней оказывались здесь, в хосписе. Он искренне не мог понять, почему родители отдают их «на произвол судьбы», не желая видеть, как их ребёнок в последний раз вздохнёт.

Шли дни, и после его очередного устройства в хоспис прошла уже неделя. Он смог привыкнуть ко многим из детей, но особенно он проникся к маленькой девочке Соне, от которой отказались родители, узнав, что у неё третья стадия рака. Он не понимал, как такое вообще возможно?

– Да разве это родители? – говорил он старшей медсестре – да их самих нужно забивать куда-нибудь в психушку и лечить до изнеможения. Не правильно это всё…

Он постепенно вошёл в доверие к маленькой девочке, и она уже считала его своим лучшим другом – делилась историями, своими опасениями, а он – выслушивал и старался помочь советом из своего жизненного опыта.

Спустя несколько дней они уже мило беседовали, прогуливаясь во дворе хосписа:

– Какая твоя мечта?

– Я хотела бы большого пони, мягкого, как раньше был у моей подруги.

– А сейчас ты тоже с ней дружишь?

– Нет… Её мама сказала мне, что, раз я скоро умру мне не надо общаться с ней.

– Ты расстроилась? – с сожалением спросил он.

– Конечно…Мне нравилось с ней играть в куклы, а больше всего – собирать Lego.

– Не переживая, ведь у тебя есть я - размахнув руками продолжал он.

– А…Правда, что я скоро умру?

– Хм…Каждому в этом мире дан свой срок. Кто знает – вздохнул он – может быть я тоже скоро умру.

Они вместе подошли к качелям, уселись, и качаясь с грустным лицом, девочка проронила:

– Я скучаю по маме…

– А по папе?

– Папу я не помню. Он ушёл, когда я была совсем маленькой…

Он резко остановил качели, взглянул на Соню и предложил с улыбкой:

– А хочешь, я буду твоим папой?

– Я не знаю… – растерянно сказала девочка – а зачем тебе это?

– Ну…У меня никогда не было дочки, и я одинок. А ты классная! я заберу тебя от сюда, буду гулять с тобой, мультики будем смотреть, играть в игры – с настойчивостью продолжал он.

– А пони подаришь?

– Конечно! – вскрикнул он – спрашиваешь еще!

– Тогда я согласная!

– Чщщ…Не кричи…Нам нужно держать это в тайне, чтобы другие дети не узнали и не обиделись, что я стал только твоим папой.

– Хорошо – с улыбкой сказала девочка, смотря на своего нового «папу»

– Ты слышала, что родители и дети связаны кровными узами?

– Нет – лежа на кроватке в палате сказала Соня – а как это?

– Ну, смотри. Вот у тебя была мама, и вы с ней связаны кровными узами. Считается, что в теле ребёнка течёт кровь родителя, а в крови родителя – кровь ребёнка – говорил он, подпирая дверь тёмной палаты тумбочкой – понимаешь?

– Не-а – покачала головой девочка.

– Ты сама всё поймешь. Скажи, ты же не боишься уколов? – сказал он, подойдя к кровати девочки – ты же большая уже!

– Боюсь. Не люблю уколы - хмуро ответила она.

– Но ты же хочешь, чтобы мы были как папа и дочь?

– Да, хочу! – резко ответила Соня.

– Вот…Тогда, расслабь ручку и не бойся.

Он достал из кармана белоснежного халата с бейджиком два с виду неиспользованных шприца. Открыв один из них, он медленно вставил себе в вену шприц, и начала неспешно переливать кровь в пробирку:

– Вот видишь, и не страшно совсем. Как будто комарик укусил - с улыбкой произнёс он, смотря на шприц с наполняющейся кровью.