Чуть сложнее с первородными стихиями, там главенствует пустота которая порождает всё остальное. Однако плотная связка, ведь тьма заполняет пустоту формой, а хаос расставляет преобразованное по местам, дает право отнести их к первородным стихиям.

Самые понятные стихийцы – огненные, они жизнерадостны или агрессивны, в зависимости от обстоятельств, предпочитают ходить в красных одеждах. За честностью – к стихийцам земли, они уверены в себе, наделены властью и богатством. Невероятная работоспособность у стихии дерева. Среди демонов одни только стихийники тьмы…”

Впрочем, я была более чем рада. Во время ожиданий услышала разговор компании, в которой обсуждали, что есть колдуны-пустышки. Мир, по каким-то причинам, закрыл их способность к управлению магии. А стихии, хоть и были подвластны по тестам, даже за годы обучения, не давали о себе знать. В этом мире вообще слабо верят в русскую поговорку “терпение и труд все перетрут”. Можешь хоть 50 лет биться, но если не повезло, то максимум на что стоит рассчитывать – прокачка усидчивости. Видимо о справедливости этот мир не в курсе. Хотя даже у нас я слышала размышления о том, что стремление к справедливости – это надежда, что кто-то оценит наши добрые качества и поступки, если этого не сделали окружающие.

Первые пару недель учебы прошли хорошо – вводные лекции по истории мира, художественной культуре, истории рас, распознаванию стихий, физической культуре, основам целительства. Изнуряющим стал предмет по стихиям. Уже знакомая игра в вышибалу, длилась по 4 часа в день. Для этого приглашали студентов старших курсов и пуляли в нас чистой силой. 13 стихий, завязанные глаза, неизвестность…Меня радовало только одно – наказаний за ошибки не было, как и похвалы за правильные ответы. С минусами проще, в какой-то момент так называемой лекции мой мозг начинал трещать по швам. Ощущение такое, словно тебя бросили в комнату в замке Хоула из мультфильма Хаяо Миядзаки, набитую миллиардом часов и музыкальных игрушек. Все пищит, все играет, стучит, бьет в барабаны, дудит тебе в ухо…Какофония, а не мозг.

Именно во время такого занятия и случилась неприятность, изменившая ко мне отношения. Мне досталось слишком много бросков с силой смерти и голод стал явным. Отпросилась, вышла, намереваясь дойти до комнаты и выпить внеочередную дозу подавителя. Только вот навстречу мне попалась кошка охранника и пришлось ее съесть. Конкретику не помню, очнулась когда студенты начали выходить из аудиторий и худенькая девчушка спокойно произнесла: “Хм, какое злобное умертвие сбежало от некромантов.”

– Эй, я вообще- то не умертвие. – продолжая жевать прочавкала я, – учусь на первом курсе, среди неопределившихся.

– Шикарно, а что насчет твоей ценной добычи? Достойнейшая из наград за первые учебные дни?

Переживать и оправдываться не было смысла. Сущность зомби отказывалась участвовать в каком-то извращенном судебном процессе, где я бы исполнила, с каким-то садистским упрямством, сразу все роли.

– Да, господин прокурор.

– Нет, господин прокурор.

– В апелляции отказано.

Разговор у ректора происходит в мрачном, напряженном настроении. Меня пугают отчислением, изгнанием, исправительными работами и боги ведают чем еще.

– Почему вы рассматриваете мой поступок, как злодеяние? – вскипев от обвинений спрашиваю я, – вам для жизни хватает обычного питания, но у меня другой случай. Мясные блюда в столовой ничем не лучше и не хуже той кошки. Да, у себя в мире я не стала бы набрасываться на животное, однако я здесь по вашей вине. И по вашей оплошности пью подавители и медленно разлагаюсь. Если бы мне для поддержания жизнедеятельности требовалось сожрать именно вас, то поверьте, меня бы не смутило что вы ректор.

– В чем источник вашего шедеврального хамства? Вы и сами знаете, что поступили некорректно. Животные для еды – не тоже самое, что любимица сторожа. Теперь давайте по существу вопроса. Издам указ, чтобы вам подавали мозги в столовой, а вы пообещаете никого больше не есть.

Меня это устраивало, поэтому быстро согласилась и попыталась ушмыгнуть к себе. Ректор остановил.

– Мне постоянно пишет ваш муж.

– Виталик? Он тоже перенесся? – холодею.

– О, так у вас их двое. Нет, я про мистера Дорона. В его планах устроиться в академию на должность преподавателя. Учебный год уже начался и штат укомплектован, однако было решено, что мы не можем упустить такого кандидата. Решил вам сообщить.

– Премного благодарна. Можно идти?

– Не задерживаю.

Машинально потянулась почесать в затылке – дурацкая для зомби привычка, подхваченная из того мира. Она осторожно выдохнула, на секунду прикрыла глаза и подумала: «Нужно отсюда выбраться». Без поддержки, с фиктивным женихом, с медленно умирающим телом – Ацуко с трудом сжала пальцы в кулак, и, слегка отступив, ударила чистой стихией по ректору. Костяшки обдало холодом и резкой, колючей болью. Ацуко охнула, сделала еще два шага назад и прижалась спиной к стене.