– Вы хотите, чтобы я поехал с вами?

– Да, если у вас нет других занятий.

Через минуту мы уже неслись в двуколке к Брикстон-роуд.

Утро было туманным, облачным, крыши домов окутывала серая дымка, похожая на зеркальное отражение грязных улиц внизу. Но мой друг пребывал в самом прекрасном расположении духа. Он всю дорогу рассуждал о кремонских [17] скрипках и о различиях между инструментами работы Страдивари и Амати. Я же сидел молча, поскольку пасмурная погода и не располагающий к веселью повод нашей поездки вогнали меня в тоску.

– Вас, похоже, не сильно интересует дело, которым вам предстоит заняться, – наконец заговорил я, прервав музыкальный экскурс Холмса.

– Я пока не располагаю фактами, – простодушно ответил он. – Непростительная ошибка строить теории, не имея на руках всех улик. Это может повлечь за собой неправильные выводы.

– Сейчас у вас появятся факты, – сказал я, махнув рукой в сторону показавшейся впереди улицы. – Это Брикстон-роуд. А вот, если не ошибаюсь, и тот самый дом.

– Да, это он и есть. Кучер, остановите!

До дома оставалось еще ярдов сто, но Холмс настоял на том, чтобы дальше мы пошли пешком.

Всего в Лористонском саду было четыре дома, два обитаемых и два пустующих. Дом номер три выглядел неприветливо, даже зловеще. Он таращился на дорогу тремя рядами мрачных окон, черных и унылых. На замызганных стеклах то тут, то там катарактой выделялись приклеенные бумажки с надписью «Сдается». Редкий садик лишь кое-где давал о себе знать чахлой растительностью между домами и дорогой. Его пересекала узкая дорожка, представляющая собой раскисшую желтоватую смесь глины и гравия. Благодаря дождю, не прекращавшемуся всю ночь, вокруг было ужасно сыро. Сад окаймляла трехфутовая кирпичная стена с деревянной решеткой наверху. Тут же, прислонившись к ней плечом, стоял дюжий констебль [18] , вокруг которого небольшой группкой толпились зеваки. Они с любопытством поглядывали в сторону дома, вытягивали шеи, надеясь рассмотреть, что происходит внутри.

Я думал, что Шерлок Холмс сразу направится к дому и с жаром примется за изучение обстоятельств загадочного дела, но он повел себя совершенно иначе. С безразличным видом, который в данных обстоятельствах я уже готов был принять за откровенный цинизм, он не спеша походил по тротуару, окинул взглядом землю, посмотрел на небо, потом на дома на противоположной стороне и на деревянную решетку. Покончив с осмотром, Холмс медленно двинулся по тропинке, точнее, по траве, растущей вдоль тропинки, к дому, при этом сосредоточенно всматриваясь в размокшую землю. Два раза остановился, причем один раз улыбнулся и удовлетворенно хмыкнул. На мокрой глинистой земле было множество следов, но я не мог понять, как он надеется что-то разобрать в этой каше, если все уже было перемешано снующими туда-сюда полицейскими. Впрочем, однажды я уже убедился, какой поразительной наблюдательностью обладал этот человек, поэтому не сомневался, что он видит под ногами много такого, что от меня было скрыто.

У дверей дома нас встретил высокий бледный мужчина с пшеничными волосами и записной книжечкой в руках. Завидев моего спутника, он бросился к нему, на ходу протягивая руку.

– Спасибо, что приехали! – воскликнул мужчина. – Я распорядился, чтобы тут ничего не трогали и оставили все как было.

– Кроме этого, – Холмс указал на истоптанную дорожку. – Стадо бизонов и то меньше бы наследило. Но я полагаю, Грегсон, прежде чем допустить такое, вы сами все там осмотрели и сделали собственные выводы? – У меня было столько работы в доме, – уклончиво ответил сыщик. – Тут присутствует мой коллега, мистер Лестрейд. Я понадеялся, что он за этим проследит.

Холмс покосился на меня и многозначительно поднял брови.

– Если уж делом занимаются сразу два таких специалиста, как вы и Лестрейд, то привлекать к расследованию кого-то третьего, по-моему, просто не имеет смысла, – сказал он.

Грегсон, приняв замечание Холмса за чистую монету, довольно потер руки.

– Мне кажется, мы тут уже сделали все, что можно было сделать, – повеселевшим голосом сказал он. – Но преступление это необычное, а вы, я знаю, как раз такие и любите.

– Вы приехали в кебе?

– Нет, сэр.

– А Лестрейд?

– Тоже нет.

– Тогда давайте взглянем на комнату, – удивил нас нелогичным переходом Холмс и устремился внутрь дома. Сбитый с толку Грегсон пошел следом за ним.

Короткий запущенный коридорчик, с полом из голых досок, вел в кухню и кабинеты. В коридоре было две двери. Одна из них явно не открывалась как минимум несколько месяцев, вторая же вела в столовую, где и произошло загадочное событие. Туда-то Холмс и направился, а я последовал за ним с тяжелым чувством, которое всегда охватывало меня в присутствии смерти.

Это была большая квадратная комната, которая из-за полного отсутствия мебели казалась еще просторнее. На стенах – аляповатые бумажные обои в пятнах плесени. Кое-где они отсырели и кусками отваливались от стен, обнажая желтую штукатурку. Прямо напротив двери находился пышный, облицованный искусственным белым мрамором камин, казавшийся в этой пустой комнате чужеродным предметом. Бросалась в глаза недогоревшая красная восковая свеча на углу каминной полки. Единственное окно здесь было таким грязным, что проникающий через него свет казался серым и призрачным, обесцвечивая все вокруг. Впечатление усиливалось еще и тем, что все в доме было покрыто толстым слоем пыли.