Из строя стали выходить командиры, к которым нам следует подойти и дать клятву верности.

— Что будет с теми, кто не выйдет? — решил узнать некоторые моменты и спросил своим не очень уверенным голосом.

Да когда я уже избавлюсь от этой фобии? Живу ведь с людьми и общаюсь, даже успехи начал замечать за собой, а тут опять все по новой.

— Хорошо, что спросил, — ухмыльнулся на это командующий. — Поднимите руку, кто хочет получить золото, — обратился он к нам, допустив промашку. Зачем нам золото?

Но нет же… Самый тупой поднял руку. Вот у меня зреет вопрос, зачем оно ему?

— Золото у нас сейчас не в почете, а вот артефакты и системное оружие очень даже, — отозвался азиат.

— Кхм… — задумался тот. — Тогда поднимите руку, кто хочет получить от нас артефактов на пятьдесят золотых.

А вот тут уже люди стали поднимать руки.

— Вам требуется задержаться в защитном барьере и выкинуть из него тех, кто не собирается выходить. Убить в нем невозможно, а вытолкнуть вполне.

Ясно…

Самое паршивое, что я вижу уже желающих. Они начали обсуждать, а так же осматривать остальных. Многие люди стали подходить к ожидающим их капитанам, давая клятву.

Глупое стадо…

Я тянул до последнего, мое состояние нельзя назвать хорошим в этот момент. В голове жутко гудит, просто невозможно.

Пришла и моя очередь, так как нас осталось не меньше двух десятков.

А крысы только и ждут команду, стоя возле своих новых хозяев.

— Вам, мясо, надо особое приглашение? — поднял он в издевке свою бровь. — Тогда дам мотивацию. Выкиньте их из круга, а трех последних я лично казню.

Оставшиеся люди переглянулись и бросились наперегонки к барьеру.

А я остался на своем участке. Территория барьера была огромна, и я видел вдалеке еще людей, с которыми вели беседу другие представители.

Весело…

— Ты у нас, как я погляжу, самый строптивый, да? — обращается он ко мне, а потом поворачивается к людям, которые перебежали через барьер. — Вы, послушные свинки, я не буду обрывать ваши жалкие жизни, а вот он заслужил наказание. Выкинуть его из барьера! — отдал он приказ завербованным людям в барьере.

Овцы побежали в мою сторону. А убить я их не могу. Разве что могу вытолкнуть из барьера, однако, их немало, а я пока один. Правда, тех, кого выпихну, уже вернуться не смогут. Один уже пытался и уперся в барьер.

Командующий был доволен происходящим зрелищем. Я уверен, ему нравится вся эта ситуация. Другие люди тоже наблюдали с интересом. Хотя были и недовольные.

Ну что ж… Я уже все для себя решил и выяснил. Направляюсь к барьеру.

— Я сдаюсь! — кричу ему. — Прошу пощадить!

Я в центре вражеского лагеря, кишащего солдатами. И принял единственно верное решение.

Направляюсь к барьеру.

Стоило мне выйти, как человек поднял свою руку, останавливая моих преследователей и не позволяя им выйти за пределы барьера.

— Верное решение. Жаль, что слишком запоздавшее, — улыбнулся он и обнажил свой клинок, направляясь ко мне.

— Прошу пощады, — опустился я на колени и принялся ждать его решения.

Мужик полностью расслабился, приблизившись ко мне.

— Товарищ главнокомандующий. Прошу прощения, но у него могут быть ценности в инвентаре, — вмешивается один из участников испытания. — Вы можете отобрать у него все, а потом уже убить.

Главнокомандующий несколько мгновений обдумывал его слова, а потом довольно улыбнулся.

— Отличная иде… — стоило ему отвлечься, как я блинком переместился к нему и клинком тени нанес свой удар. — Ты…..

Я только и ждал удобного момента, а тут такой подарок.

Мой клинок он успел перехватить свободной рукой. Его лицо исказила гримаса шока и презрения. Я сломал все его шаблоны. Как так, на него, великого военачальника, посмел напасть «скот». От злости он все сильнее сжимал мой клинок, и оттуда потекла кровь.

Я планировал с самого начала завалить его. А тут еще его отвлекли, все очень удачно сложилось. Он решил сделать меня рабом и использовать? Не знаю, почему это стадо согласилось на их условия, но система ничего не говорила о работе на них. Там было сказано — убить разумных. А они, сука, разумные, которых я готов уже рвать голыми руками.

— Я сдеру с тебя шкуру живьем и тебя сожрут черви, — от злости его глаза налились кровью.

Он сейчас понимает, насколько близок был от смерти. Но на самом деле не понимает, что он уже труп.