— Алексей Александрович, — стоящий рядом Прохор еле сдерживал смех, — вас действительно никто за язык не тянул. Мария Александровна, Варвара Александровна, прошу проследовать к трапу, ваш багаж уже на борту.

— Благодарим, Прохор Петрович, — важно кивнули сестры. — Алексей Александрович, не отставайте…

Через полчаса мы взлетели под дружный визг девушек, а еще минут через двадцать стюардессы уже разносили бокалы для шампанского, бутылок с которым в ручной клади малого света оказалось великое множество.

— Царевич, а я тебя предупреждал… — ухмыляющийся Кузьмин указывал мне на обнимающихся с курсантами в центре салона Николая и Александра, которые бокалы проигнорировали и под одобряющие крики окружающих хлестали «газировку» прямо из горла. — Вздрогнет Монако от визита молодых представителей русской аристократии, и Лазурный берег вздрогнет.

— А Лазурный берег пусть вздрогнет, — равнодушно буркнул Прохор, взиравший на происходящее в салоне с олимпийским спокойствием. — Лягушатникам вредно забывать, как наши предки в ихнем Париже повеселились во время войны двенадцатого года, да и остальная Европа должна много чего помнить.

— Это официальная позиция, Петрович, или… — прищурился Ванюша.

— Подобный вариант озвучивался, — так же равнодушно бросил мой воспитатель. — Главное, чтоб без перегибов…

— А привычные диверсионные мероприятия и организация провокаций предусматривались? — подобрался Колдун и уже хищным взглядом окинул салон.

— Охолони, Ванюша, — цыкнул Прохор, — ты не на войне, а на отдыхе… По месту будем определяться.

А у меня по телу пробежал привычный зуд, и только усилием воли я заставил себя расслабиться и пока не переходить в режим «Война»…

В аэропорту «Лазурный берег» французского города Ницца мы приземлились в два часа дня по местному времени. Причем приземлились весьма оригинально. Пока мы летели метрах в пятистах над водой, девочки, прилипнув к иллюминаторам, бурно восторгались «огромными бушующими волнами» — кстати, действительно необычайного оттенка, я даже удивился. А потом самолет чуть не в самые эти волны и плюхнулся.

Нет, по факту, сел он, конечно, на полосу. Просто она так далеко выступала прямо в море, что посадка получилась весьма неожиданной. Девушки даже забавно перепугались — а уже через минуту разразились восторженным визгом.

«Огромные волны», правда, оказались не «бушующим океаном с высоты», а так… легкой зыбью на поверхности, летели-то мы, как оказалось, уже чуть не брюхом по воде. В общем, приземление понравилось. Впечатляюще получилось.

После недолгой рулежки самолёт приблизился к красивым терминалам, но вплотную к ним так и не подъехал, остановившись на полосе.

— Трап подгоняют, — комментировали молодые люди, сидевшие по левому борту нашего воздушного судна, — красную дорожку расстилают…

Я повернулся к Прохору, расположившемуся у иллюминатора по правому борту:

— Если ты скажешь, что Гримальди еще и свой знаменитый оркестр сюда пригонят, который по численности больше их гвардии, то…

Воспитатель только пожал плечами:

— Претензии своему царственному деду и отцу будешь на далекой родине предъявлять, потому как с князем Гримальди они общались. А так… Помимо Романовых, к ним Бурбон и Медичи в гости по личному приглашению пожаловали, а не как туристы, так что надо соответствовать. И еще, Лешка, глянь-ка туда… — он указал мне на Марию с Варварой, которые вместе с остальными девушками, которым «не повезло» сидеть по правому борту, с огромным интересом из прохода через те же иллюминаторы следили за тем, что происходило на летном поле. — Это ты у нас по своей смоленской провинциальной привычке чужд всякого пафоса и официоза, а вот твои сестры и остальные… отпрыски аристократических родов воспринимают подобные вещи как естественное подтверждение их, несомненно, высокого статуса. Да и о чувствах подружки нашего Рембрандта не стоит забывать, она явно постаралась и, поди, тоже накрутила деда и отца, чтобы те выдали торжественный официоз по полной, дабы не ударить перед отечественным малым светом в грязь лицом.

— Это-то точно, — усмехнулся я, вспомнив, как Петров говорил о двух утренних звонках Кристины. — Так будет оркестр или нет? — я продолжал улыбаться. — Мне надо морально подготовиться.

— В Ницце? Это территория французского королевства, Лешка, если ты запамятовал. Здесь Гримальди концертов точно устраивать не будут, а вот у себя в княжестве — вполне.

— Ясно.

Молодые люди вновь оживились и послышались комментарии:

— Микроавтобусы подгоняют! Класс! Хорошо, что такси вызывать не придется, поедем с комфортом!

А Прохор поднялся со своего места:

— Пойдем, Лешка, Романовы с Бурбон и Медичи из самолета должны выходить первыми, а уж потом остальные… сопровождающие лица.

Еще через пару минут дворцовые открыли люк и под чутким руководством Владимира Ивановича вышли наружу вместе с валькириями, за ними спустились Кристина Гримальди с охраной Стефании. Еще через пять минут салон покидать стали и мы с Прохором и Ваней, не забыв поблагодарить за прекрасный полет провожавший нас экипаж во главе с командиром корабля.