Шрифт:
Почему-то я старательно избегал слово "пуля", употребляя только "патрон".
Впрочем, из-под моего пера выходили не одни лишь "ужастики". Была, к примеру, серия рассказов про Ле-Дио, маленький французский городок, который в 1942 году подразделение американских героев-пехотинцев пыталось отбить у фрицев (я тогда не знал, что союзные войска высадились во Франции лишь в 1944 году). На протяжении пяти лет - с девяти до четырнадцати - я написал четыре десятка рассказов о кровопролитных уличных боях в Ле-Дио, причем последняя дюжина появилась на свет исключительно по настоянию Тедди, который от этих историй был просто без ума (мне же они к тому времени осточертели до смерти). Он проглатывал страницу за страницей, при этом глаза у него были как полтинники, пот струился по физиономии, а в голове, похоже, грохотала канонада. Мне, конечно, льстил такой читательский восторг, но в то же время я стал опасаться, не свихнется ли Тедди окончательно от моего Ле-Дио.
Теперь это стало для меня способом заработать на кусок хлеба в гораздо большей степени, нежели удовольствием. Писательский труд ассоциируется у меня скорее с искусственным оплодотворением, а не с чувственным наслаждением, смешанным с неким комплексом вины, как в юношеские годы. Все происходит строго по правилам, зафиксированным в договоре с издателем, и пишущая машинка подчас вызывает у меня чувство отвращения. Это меня пугает: я вовсе не претендую на звание Томаса Вулфа наших дней, но все же мне хотелось бы оставаться именно писателем, а не халтурщиком от литературы.
– Только, пожалуйста, без ужасов, - взмолился Верн.– Хватит с меня кошмаров... Хорошо, Горди?
– Там нет никаких ужасов, - успокоил его Крис, - наоборот, это очень веселая история. Немного непристойная, зато веселая... Валяй, Горди, рассказывай. Повесели-ка нас, а то чего-то чересчур мы кислые.
– Это про Ле-Дио?– с надеждой спросил Тедди.
– Какой Ле-Дио, ты, псих ненормальный?!– Крис дал ему легкий подзатыльник.– Это про соревнование по поеданию пирожков.
– Да я ведь не успел еще даже записать эту историю, - начал я упрямиться.
– Плевать, рассказывай давай.
– Что, все хотят слушать?
– Конечно, все, - сказал Тедди.– Рассказывай, кончай ломаться.
– Ну, ладно. Дело происходит в одном городке, разумеется, вымышленном, под названием Гретна, что в штате Мэн.
– Г_р_е_т_н_а_?– заулыбался почему-то Верн.– Что это еще за название? В штате Мэн нет никакой _Г_р_е_т_н_ы_.
– Заткнись ты, придурок, - оборвал его Крис.– Сказали же тебе, что городок этот вымышленный.
– Так-то оно так, да уж больно идиотское название...
– Да вокруг полным-полно идиотских названий, - вполне резонно возразил Крис.– Как тебе, к примеру, нравится поселок Альфред, или Сако, или взять хотя бы наш родимый Касл-черти-бы-его-побрали-рок... Разве у нас есть скалы, не говоря уже о замках? [Касл-рок переводится как "замок на скале"] Да _б_о_л_ь_ш_и_н_с_т_в_о_ названий - идиотские, просто мы к ним привыкли и не думаем об этом. Правильно, Горди?
– Безусловно, - ответил я, хотя, честно говоря, подумал, что Верн прав, и Гретна - совершенно идиотское название. Интересно, чего это ради именно оно пришло мне в голову?
– Так или иначе, в этой самой Гретне, как и у нас, в Касл-роке, ежегодно праздновали День первых поселенцев...
– День первых поселенцев - это клево, - опять встрял Верн.– Я грохнул в прошлый раз всю свою заначку за год, но зато уж отвел душу... А этот Билли, сукин сын...
– Да заткнешься ты в конце концов?!– рявкнул Тедди.– Дай Горди рассказать.
– Да, конечно, конечно, - заморгал Верн, - пускай рассказывает.
– Валяй, Горди, - подтолкнул меня Крис.
– История, вообще-то, так себе, - решил я поломаться еще немного.
– А мы другого и не ждем, - утер мне нос Тедди, - но все равно, рассказывай давай.
– Ну, ладно, уговорили.– Я прокашлялся.– Так вот, на вечер у них там были намечены три крупных мероприятия: раздача яичного рулета для самых маленьких, соревнование по бегу в мешках для ребят постарше восьми-девяти лет, а также этот самый конкурс - кто больше и быстрее всех слопает пирожков. Да, я забыл представить главного героя. Это был жирный чувак, которого никто терпеть не мог, а звали его Дэви Хоган.
– Намек на Чарли Хогена, да?– не выдержал снова Верн, и Крису в очередной раз пришлось дать ему хорошего тумака.
– Был он одного с нами возраста, весил фунтов так сто восемьдесят, а величали его не иначе как Хоган-Задница и шпыняли, кто как только мог.
Физиономии моих слушателей тут же отразили искреннее сочувствие к третируемой всеми Заднице, хотя, уверен, если бы подобный тип вдруг появился в Касл-роке, все мы, в том числе и я, издевались бы над ним до полного беспредела.