Джесси Энн Фоули – лауреат премии Printz и финалист премии Уильяма Морриса.
Роман удостоен награды в области молодежной литературы «North Star YA Award 2020» и входит в список лучшей молодежной прозы YALSA.
Джеймс Флэнаган, он же Нок, – восьмой ребенок в многодетной семье. Ему шестнадцать, не за горами окончание школы, однако его это не волнует. Его вообще мало что интересует в жизни.
У Нока практически нет друзей: единственным человеком, который вселял в него уверенность, был его старший брат – Патрик. Любимец семьи, прилежный студент, прекрасный друг.
Но Патрика больше нет. Никто в семье не хочет говорить об этом, все делают вид, будто ничего не произошло, а окружающие лишь виновато повторяют: «Соболезнуем вашей утрате».
Чтобы закрыть долги по учебе, Нок записывается в школьный фотокружок и открывает дверь в совершенно иную жизнь. Занятия фотографией становятся настоящим исцелением.
Вот только давние обиды и недосказанность не дают двигаться дальше. Нок должен решить: готов ли он покинуть зону комфорта, оставив в прошлом страхи, обиды и боль?
Для поклонников книг Гейл Форман «Что, если я останусь» и Джеффа Зентнера «Дни прощаний»!
Jessie Ann Foley
SORRY FOR YOUR LOSS
Copyright © 2019 by Jessie Ann Foley
Посвящение
Моим дочерям: Рошин, Шейле и Айн
Семья Флэнаган
«Погружаясь глубже и глубже, мы испытываем все возрастающее давление. Свет едва пробивается сверху. Однако, как это ни невероятно, и здесь есть жизнь».
Дэвид Аттенборо, «Голубая планета 2» [1]
1
Сэр Дэвид Аттенборо (р. 1926) – британский телеведущий и натуралист, создатель и ведущий документальных сериалов о природе на канале «Би-би-си» (с конца 1970-х по настоящее время). Озвучил закадровый комментарий к сериалу «Голубая планета 2» (2017). (Здесь и далее прим. перев.)
«Базовыми элементами изобразительного искусства являются: линия, фигура, пространство, форма, текстура, яркость и цвет. Чтобы добиться успехов в этом предмете, вам необходимо научиться разбираться в них и применять в своих работах».
Фигура: плоский, двухмерный замкнутый контур
Глава 1
Поздним пятничным вечером в начале мая Нок Флэнаган, ссутулившись в уголке дивана в подвале дома Иззи Дуглас, не отрывал глаз от треснутого экрана своего телефона и изо всех сил старался не обращать внимания на звуки поцелуев из-под полосатого покрывала на другом краю дивана.
Нок с радостью ушел бы, но не мог. Посмотрев в утреннем телешоу сюжет о подростковой сексуальности, мистер и миссис Дуглас запретили Иззи оставаться в подвале наедине с ее кошмарным парнем Броуди, – только в компании кого-то третьего, внушающего им доверие, надежного и ничем не занятого в пятницу вечером. Нок подходил по всем статьям, к тому же был полностью во власти Иззи и не мог отказать ей в просьбе, даже в такой, которая страшила его больше всего на свете.
– Откуда твоим родителям знать – может, мы тут втроем зажигаем? – поинтересовался Нок. – В смысле, разве я не такой же сексуально озабоченный тинейджер с бушующими гормонами?
– Поверь, им такое даже в голову не придет.
– Почему?
– Потому что, Нок. Без обид, но это ведь ты!
Хотя слова ранили, в них имелся резон.
Нок родился, когда его родителям было сорок девять и пятьдесят пять. Мама называла его «Нок-сюрприз», а семь старших братьев и сестер – «Нок-нежданчик». Ему почти сравнялось семнадцать, и он только-только, по мнению своего врача, перестал расти, вымахав до метра девяносто. При этом весил всего шестьдесят четыре килограмма – в спортивном костюме, кроссовках и с самой большой порцией от «Тако Белл» в желудке. Высокий и худущий, Нок больше походил на гигантского богомола, чем на человека. Плюс рыжие волосы и торчащие зубы – одним словом, опасаться, что такой может склонить вашу дочь к сексу втроем, никак не приходилось.
Выползшая из-под покрывала ладонь зашарила по дивану и, наткнувшись на вытянутую ногу Нока, принялась нежно гладить костлявую щиколотку.
– Эй! – отдернул тот ступню.
Рука Броуди нырнула обратно.
– Извини, чувак, ногой ошибся, – донесся его приглушенный голос.
Нок сжался в уголке как только мог, подогнув под себя конечности, и еще пристальнее уставился в телефон. Однако сосредоточиться не получилось – из-под колышущегося покрывала послышалось хихиканье, потом негромкий стон, и выброшенный наружу лифчик в красно-розовую клетку приземлился прямо на кроссовки. Нок громко выдохнул.
– Так, все! – Он лягнул ногой, сбрасывая зацепившийся бретелькой бюстгальтер. – Я ухожу!
– Стой!
На свет показалось разрумянившееся лицо Иззи, обрамленное копной взъерошенных волос. Обнаженные плечи покрывала россыпь бледных веснушек.
– Еще хотя бы десять минуточек! Пожалуйста!
– Нет! – Нок мотнул головой, стараясь не смотреть на голую кожу. – Это ненормально, и вообще мне пора домой. Завтра вставать в несусветную рань.
Броуди тоже вынырнул из-под покрывала, такой же красный и взлохмаченный.
– Пойдешь с теми цыпочками из класса искусств?
– Да.
– Нашел там, к кому подкатить? Я в прошлом году ходил на французский с одной – Майя Алрич. Ух, клевая!
– Эй! – Иззи шлепнула его по руке – на взгляд Нока, куда слабее, чем надо было.
– За что? – с невинным видом поинтересовался Броуди. – Я же не сказал – такая же клевая, как ты, Из!
Он наклонился к девушке, и они снова принялись целоваться.
– Ничего подобного! – прервал их Нок. – Ни к кому я не подкатываю! Мне просто нужно сделать несколько снимков, чтобы получить нормальную оценку.
– То есть ты поднимаешься в пять утра, тащишься встречать восход солнца с кучей девчонок, и все это без задней мысли? Рассвет – это же самая романтика, бро! Время, когда творится волшебство.
– Я всегда думал, что так говорят про закат.
– Рассвет, закат – какая разница? – Броуди грустно покачал головой и громко рыгнул. – Проблема в том, что ты просто не умеешь себя вести с цыпочками.
– Ну да, куда мне до тебя…
– Может, останешься еще хоть на немножко, Нок? – Иззи, обернув покрывалом плечи, смотрела с надеждой.