– Фрейя, ты как?! – крикнул Ньёрд. – В порядке!

– Похоже, мы их уложили… – Ньёрд осторожно пошёл в сторону здания, рядом с ним Хёд.

И вдруг они увидели плывущие по воздуху разноцветные пузыри.

…Ньёрд стоял у крыла самолёта. Вокруг кружили болотные огоньки, сливались в мягкое разноцветное зарево, затягивали в кошмары. К нему протянулась тень от искривлённого дерева с шипами, обхватила его и стала поднимать всё выше, к небу, где кружили драконы. А где-то неподалёку гудел колокольный звон (Ньёрд слышал его глухо, как сквозь воду), и Хёд бился внутри колокола, подобно заблудившейся бабочке. «Смерть, – подумал Ньёрд, – она близко». Но вдруг кошмар расплылся и исчез – только сухая трава, низкие облака. Ньёрд и Хёд лежали за джипом у поста. Фрейя и Скирнир были рядом.

– В атаке принимали участие люди, – прошелестел Скирнир, – и кто-то ещё прятался за углом. Он погрузил вас в грёзы, ваши кошмары, способные остановить сердце, но я успел вам помочь…

– Я чинила мотоцикл, – рассказывала Фрейя. – По дороге шёл человек, раздался выстрел и он упал. Те двое прятались в здании, после выстрела они сказали мне подойти к ним или будут стрелять. И почти сразу появились вы. Потом существо атаковало вас, но Форсетти издалека открыл по нему огонь – и оно исчезло. Видимо, сбежало. Форсетти и Хельг ищут его. – А те, в здании? – Убиты. Форсетти проверил. – Так кто же был на дороге?.. И кто стрелял?..

– Неизвестно. Все наши живы.

Форсетти и Хельг скоро вернулись. Форсетти был возбуждён, видимо, ещё выпил перед дорогой. На нём был егерский мундир, на ремне болтались фляга и – вместо кинжала – широкий тесак. На голове – кепка с эмблемой Чёрных егерей, в руках – штурмовая винтовка. Хельг был в своей обычной железнодорожной форме, с охотничьим ружьём, снабжённым оптическим прицелом.

– Этот колдун сбежал!.. Больше никого не обнаружили! – издалека крикнул Форсетти.

Они подождали некоторое время, вокруг всё было спокойно.

– Надо убрать убитых, – сказала Фрейя, – можно положить их в морозильную камеру в гараже.

Они обыскали тела в здании поста, ничего особенного не нашли – крепкие мужчины в камуфляжах без знаков различия, со стандартными армейскими винтовками. Потом пошли на дорогу за третьим. Тела не было видно за высокой сухой травой.

– Вот тебе и на, – Форсетти хмыкнул, – его нет!..

По дороге ветер гнал сухие листья вперемешку с серым пеплом.

…Они выехали спустя полчаса, солнце уже склонялось к закату. Фрейя сказала, что перед Большой эстакадой есть мотель, где можно остановиться на ночь. Мотель роботизированный, поэтому на время Зимнего сна уходит в спящий режим, но его можно разбудить. Дул тёплый ветер, воздух пах какой-то особенной прощальной сладкой горечью, настоянной на полыни, осенних закатах, позавчерашних часах, засахаренном малиновом варенье, звуках одинокого колокола. Они переглянулись, огляделись вокруг – будто бы им показалось, что они не вернутся назад – и выехали на трассу.

Если бы кто-нибудь из них обладал слухом летучей мыши, возможно, он бы расслышал, как за деревьями возле дороги снеговик говорит с карликом.

– Этот негодяй уничтожил отличное творение! Можно сказать, даже произведение искусства! Одной копией меньше!.. Пришлось действовать по другому плану!.. – злобно сказал карлик. – И он разбил пулей мою отличную пузырящуюся дуделку!.. Выдувалку кошмаров! Второй такой не найти!

– А мне кажется, что все эти потуги с подставными лицами попросту бессмысленны! Некий театр! Театр масок! Или джокер в колоде!.. Лучше не тратить зря время!.. Загнать! И перебить! – ответил снеговик.

– Наши силовые ресурсы здесь пока ограниченны!.. Одно не отменяет другого! К тому же для джокера сложились отличные условия!.. Ты должен это признать! А коллегам внедрение не удалось вовсе! Мелкая дрянь! Их пришлют к нам на посылки!..

Снеговик и карлик рассмеялись.

…Первой ехала Фрейя, на ней была кожаная куртка и белая рубашка, которая спускалась вниз из-под куртки и напоминала – так подумал Хёд – сложенные крылья жука или другого насекомого, но вокруг не было никаких насекомых, они погрузились в свои малые тихие сны, а вот кавалькада мотоциклистов – впереди Фрейя, за ней Форсетти на громоздком, трёхколёсном байке, за ними Ньёрд и Хёд на тяжёлых мотоциклах, замыкающими – Скирнир и Хельг на джипе, они неслись по пустым улицам, и те отвечали им эхом, среди облетающих клёнов и вязов, а где-то во дворе гудела бочка, а потом поворот, и они выезжают на автостраду – серое полотно, фонари, поля со всех сторон, и впереди – горы. Эта дорога была привычной и безопасной – до Ствола, по ней ездили рейсовые автобусы (все они, автобусы и их водители уже спали в гаражах и постелях), а дальше дорога уходила вверх, вливалась в Большую эстакаду, которая оборачивалась вокруг Ствола спиралью, подобно годовым кольцам. Ею пользовались для близких поездок, в основном на соседние Ветви, а высоко вверх давно никто не ездил – возможно, исключая Специальную Службу Короны. Они мчались среди полей. Шёл редкий снег: одна, вторая снежинка, и Хёд вспомнил о том, как он стоял посередине двора, утром, сразу после пробуждения в марте, перед Весенним торжеством, и слепил маленького снеговика из оставшегося у забора серого снега, чтобы насмешить Эйр, – она вышла из дома, плыли длинные волнистые облака, звенела поздняя капель; и она спросонья не увидела снеговика; подошла к Хёду, уткнулась в рубашку, обняла, тихо дышала.