Включив чайник, Северина завершает туалет, нырнув в бордово-сиреневый свитерок «в ёлочку». Обернув упитанную талию цепочкой, вешает на правое бедро гремящую связку ключей, как символ владычицы всех уголков и закромов общежития. Сквозь шерсть свитера тут же прогрызаются тугие узлы лифчика, подол облепляет зад, а глянцево-эластичные бёдра комендессы открыты больше чем наполовину – на радость и негодование всем встречным в течение дня.

– Кому не нравится – пусть не смотрят! – Северина вынимает чашку, вилку, блюдце с кусочком торта, озаряя будуар своими плотными и ладными ногами. – Кто старых толстых ляжек не видал?

Домашний тортик с кремом ей вчера преподнесла Викуля Синицына из триста одиннадцатой, у неё был день рождения. В общаге четыре сотни студентов, и если комендесса Баянова будет брать с каждого дня рождения по кусочку торта, на неё через неделю никакие лосины не налезут. Но Вика – девочка славная, её можно уважить.

– Сладкое с утра, конечно, вредно, – Северина размешивает в кружке кофе. – Но ведь я его не ем? Нет, я его смакую.

– Норд-фройляйн, Норд-фройляйн,

Вкусный тортик поедайн!

Норд-фройляйн, Норд-фройляйн,

Да не лопни невзначайн!

Цепляя вилкой кремовые сгустки, запивая из чашки, Северина Марковна бегло просматривает свой пухлый потрёпанный ежедневник. Бумажные записи ей в общем-то давно не нужны, как опытный полководец, она помнит все планы наизусть.

Навести с кастеляншей марафет в бельевой, отправить дежурных на борьбу с палыми листьями, заставить слесаря Затухаева заштукатурить трещинки в цоколе, пока нет холодов, разобраться со сломанным кухонным краном на втором этаже, проверить утепление окон на четвёртом этаже, особенно в четыреста четвёртой и четыреста двадцать первой комнатах – там живут самые отъявленные раздолбаи. Плюс общий надзор за чистотой, порядком, исправностью санузлов, выпуском стенгазеты, да ещё тысяча и один геморрой…

***

Доедая тортик, Северина совершает ещё один ежедневный ритуал: открывает анонимный почтовый ящик в своей группе «ВКонтакте». Студенты о нём знают и зовут «ящиком для стукачей», сюда можно скинуть любое сообщение, оставшись невидимым для остальных участников. Комендесса называет его «агентурной сетью». В логотипе написано:

«Как сделать жизнь в нашем дружном общежитии ещё лучше? Делись идеями, а мы поможем!»

Дельные сообщения в «ящик доверия» присылают редко. В основном троллят модератора, валят всякий спам, матюки и похабщину, исподтишка грозятся «натянуть жирную коменду по самые помидоры», но иногда в куче дряни проскальзывают ценные сведения.

Благодаря секретной почте Северина Марковна вовремя узнала, когда два братца-татарина Мухляновы затеяли обирать первокурсников – отнимали деньги, шмотки, забирали новые дорогие телефоны, давая в обмен старые и бэушные. Баянова приняла свои меры: оба красавца вылетели из колледжа и сидят под следствием. Здесь же некий доброхот сдал хулигана, который проткнул колёса преподавателю машинного дела – в отместку за «хвосты». «Мстителя» взяли за жабры, тряхнули. Сознался, возместил ущерб за резину.

Иногда анонимы сообщают о неполадках в хозяйстве, оборванных проводах, перегоревших лампочках – это тоже лишним не бывает. У Северины Марковны всего две ноги и две руки, а в общежитии четыре этажа и почти полторы сотни комнат, поди-ка за всем уследи.

Северина пролистывает свежую почту в ящике, равнодушно удаляет издёвки и спам. Её внимание привлекает только пара сообщений. Кто-то пишет, что Барон пронёс в общагу несколько бутылок водки, разлитой в коробки из-под сока. Фокус старый, как мир. Значит, намечается пьянка. Комендесса ставит себе мысленную галочку: усилить надзор за четыреста пятнадцатой комнатой.

Конец ознакомительного фрагмента.