Шрифт:
– Лучше не связываться, многовато и выглядят опытными, - тихо сообщил Бугаю Зеро.
– Переждём?
– Переждём, - кивнул тот и прислонился к стене здания.
Спустя минут двадцать, дав неизвестным уйти достаточно далеко, они вновь двинулись к уже обнаруженному старому зданию. Тихо отворили подъездную дверь, вошли.
Квартирную дверь кто-то выбил, поэтому проблем с проникновением и лишним шумом не возникло. Перед ними предстала обычная квартира, каких миллионы по всей стране: обои в прихожей советские, на полу старый линолеум, который покрывает всю квартиру сплошь, всего здесь было три жилые комнаты, небольшая кухня, заваленный хламом балкон, в жилых комнатах на стенах висели ковры, одна из комнат была детской, здесь стояла полутораметровая односпальная кровать, на стенах висели плакаты с какими-то прилизанными корейцами и книжные полки, а у окна располагался персональный компьютер, системный блок которого изобиловал наклейками.
– Вот скажи мне, Бугай, - Зеро подошёл к стене и провёл рукой по ковру.
– Какой смысл вешать ковры на стены? Я не понимал и не понимаю эту советскую традицию.
– А она и не советская, - усмехнулся Бугай, начав обследовать полки в поисках нужной книги.
– В России мода на настенные началась во второй половине девятнадцатого века, а если брать мировую практику, то в далёком средневековье, потому что гобелен - это тоже ковёр. А если копать глубоко, то аж в античности. Когда в Российскую Империю начали поступать ковры с юга, то они считались лютой диковинкой, которую под ноги не положишь, потому что дорого и вообще слишком красиво, чтобы ходить по этому великолепию. Также, если грамотно развесить ковры и приобрести соответствующие декоративные элементы, комната начинает напоминать не старую советскую квартиру, а кусочек дворца какого-нибудь персидского сатрапа. У меня был знакомый, который приобрёл какой-то очень дорогой ковёр в Иране, так он его без раздумий повесил на стену в спальне, над кроватью. Над ним ещё посмеивались, дескать, пролетарское прошлое даёт о себе знать. Я не смеялся. Пятьдесят тысяч долларов за довольно древний персидский ковёр, с сертификатом подлинности, считаю, нерациональное расходование средств, но ещё более нерациональным считаю использовать такой ковёр "классическим" способом. Хотя тут ещё подумать надо, какой из способов является классическим: вешать на стену или стелить на пол. Я далеко не эксперт по коврам, но что-то мне подсказывает, что большую часть истории человечества ковры висели на стенах, а не лежали на полу.
– Нашла!
– воскликнула Юлия, заходя в комнату.
– И где же обреталась эта книжка?
– поинтересовался Зеро.
– В туалете, - улыбнулась Юлия.
– Где же ещё постигать высокие манеры, как не на белом троне?
– рассмеялся Зеро.
– Уходим?
– Уходим, - кивнул Бугай.
Обратно уходили со всеми мерами предосторожности: Зеро поднялся на одну из пятиэтажек, откуда следил за окрестностями.
К счастью, те очень опасные военные куда-то ушли, поэтому можно было спокойно уезжать.
Дома Бугай разложил свой "улов" по полкам и приступил к написанию новой главы своей книги "Коми-Морт 2". Написание книги - дело небыстрое... для кого-то, но не для него: в своё время он мог выдавать по 25000 знаков в день, в то время как некоторые его коллеги по цеху умудрялись вымучивать по три-четыре тысячи знаков в неделю. Кто-то пишет медленно, кто-то быстро, но Бугай считал, что это почти всегда вопрос самодисциплины.
Первые его произведения он писал медленно и печально. Написав первый в его жизни абзац художественного произведения он думал, что с ним случится инсульт, потому что мозг был так перенапряжён, будто всё это время без участия тела пытался тягать чугунные батареи. Но профессиональный спорт приучил его: нет усилий - нет развития. Только систематически выполняя физические упражнения можно рассчитывать на улучшение результатов. И Бугай упражнялся. Поначалу получалось плохо, но каждый день поднимая планку он достиг своего комфортного предела - 25000 знаков в день.
Так как он был зажат во временные рамки, приходилось писать быстрее, а скорость вынуждает совершать ошибки. Поначалу их было довольно много, но в итоге даже они исчезли, когда его мозг стал способен выдавать поток годного текста и не слишком перенапрягаться при этом. На ресурсе, где он выкладывал свои тексты, таких как он было всего несколько человек и то, касательно одного из них ходили слухи, якобы это коллектив авторов.
– Да что за чёрт?! Я этого наде...
– услышал Бугай из-за приоткрытой двери.
– А-а-ай! Простите! А-а-ай!
Выскочив в коридор, он побежал на источник стонов и обнаружил лежащую посреди гостиной Юлию.
– Что случилось?
– спросил он, когда понял, что нет никакой опасности.
– Да этот...
– Юлия приподняла голову.
– А-а-а-ай!
Её несколько раз дёрнуло из стороны в сторону.
– Да, поняла...
– всхлипнула она и поднялась на ноги.
– Итак?
– Бугай застегнул пиджак.
– Мистер Косгроув требует, чтобы я носила достойное леди платье, - пожаловалась Юлия.
– А платье это вообще невозможно носить! Буду спотыкаться на каждом шагу и падать!
– А обязательно платье викторианской моды?
– уточнил Бугай.
– Обязательно, - вздохнула Юлия.
– Велосипедное платье?
– предложил Бугай.
– А это что такое вообще и как выглядит?
– заинтересовалась Юлия.
– Мистер Косгроув говорит, что это допустимо.
– Где-то у меня было...
– Бугай развернулся.
– Пойдём...
На ноутбуке он открыл папку с медиафайлами, используемыми им для своих книг.
– Вот, что-то вроде того (1), - показал Бугай картинку Юлии.
– Мистер Косгроув говорит, что это на грани допустимого, но допустимо, - сообщила ему она.
– И где его теперь искать?
– Ты говорила, что умеешь шить, - напомнил ей Бугай.
– Сегодня съездим ещё кое-куда. А ты, Юлия, в это время будешь осваивать свою книгу. Надо было внимательно читать её, прежде чем соглашаться.
– Да там всё просто, - махнула она рукой.
– Ну, как знаешь, - пожал плечами Бугай.
Ехать он решил с дочерью, Зеро собирался устроить грандиозную чистку своему "Валу", потому что завтра они едут выполнять задание.