– Нья!

Уходить служанка не собиралась, сложив руки на груди, замерла перед кроватью. Губы презрительно поджаты, в глазах – неприкрытая злость. Что я ей такого сделала? Постель испачкала? Так это Аксель велел туда лечь, с него и спрос.

Кончики ушей пылали. Никогда прежде мне не приходилось одеваться перед посторонним человеком. Повернувшись к служанке спиной, быстро натянула рубашку. Она оказалась велика в груди. Еще бы у нас, со служанкой Акселя разные параметры. Она женщина налитая, сто сверху, сто снизу, а я… Прыщик самый настоящий!

– Норха! – от души припечатала служанка.

Стукнув крышкой сундука, она извлекла из него нечто, напоминавшее распашонку. Застегивалось странная одежда на два грубых крючка. Жестами показав, что распашонку тоже нужно надеть, служанка с чувством выполненного долга удалилась. Одолжить одно из платьев она пожадничала.

Вторично порог кабинета Акселя я переступила в облике средневековой жительницы, только кроссовки из него выбивались. С непривычки тело под грубой рубашкой чесалось, особенно грудь. Изнежила нас цивилизация.

Аксель сидел за столом, разложив под давним предком микроскопа… мой лифчик.

– Много женщин в твоей стране так обманывают мужчин?

Он ткнул в чашечки лифа, щедро набитые поролоном.

– Много, – честно призналась я. – Это единственный способ сделать грудь больше.

Соврала, конечно, но пусть сероглазый пока пуш-ап переварит.

– Можешь надеть. – Аксель милостиво вернул лифчик и, сально улыбнувшись, предложил: – Помочь?

Покраснев пуще прежнего, замотала головой. Потом надену, в одиночестве.

– Итак, – сероглазый хрустнул пальцами и вернулся к прежнему деловому тону, – ты не ведьма и не шлюха. Иностранка. Из мест, о которых я не слышал. А ведь если я не знаю, никто не знает. Не смейся, – строго добавил он, заменив мою улыбку, – я не преувеличиваю. До недавнего времени я был придворным магом герцога Орса. Теперь его место занял тот человек, которого ты приняла за охотника на ведьм.

– Он приходил поиздеваться? – догадалась я.

Аксель промолчал, только заскрежетал зубами.

Блондин мне сразу не понравился, а теперь и вовсе стал омерзителен. Не удивлюсь, если Аксель лишился поста его стараниями.

– Это к делу не относится, – чересчур резко наконец ответил сероглазый. – Речь о тебе. Ресурса артефакта хватит еще часа на два, поэтому говори кратко и по делу.

И я рассказала. Мол, существуют другие миры, я как раз из одного такого, попала сюда случайно. На этот раз Аксель внимательно слушал. Задумчиво подперев щеку ладонью, даже что-то записывал. Затем наступила его очередь задавать вопросы. Аксель пытался меня подловить, по нескольку раз спрашивал одно и то же: о Маше, о тех верзилах в поле, о моей поездке в Прагу. Он искренне сомневался, будто меня отпустили одну без сопровождения. Как выяснилось, Аксель вообще мне не верил.

– Полагаю, тебя действительно ограбили. Затем ударили по голове, отсюда странные видения. Хотели продать в бордель, остригли, но ты сбежала. Думаю, ты из Ланкийского края. Женщинам там позволено многое.

Из Ланкийского края, так из Ланкийского края. Если бы мне как снег на голову свалился попаданец, я бы тоже покрутила пальцем у виска. Ничего, со временем Аксель все поймет, главное, чтобы сейчас не выгнал. Полными мольбы глазами кота из «Шрека» уставилась на Акселя, и сердце его дрогнуло.

– Хорошо, ты останешься, даже языку обучу. Только, – губы сероглазого дрогнули в циничной усмешке, – в моем доме нахлебников нет. Так что думай, чем можешь быть полезна. На свои женские прелести не рассчитывай, не впечатлили.

Если Аксель надеялся выставить меня на улицу, то он просчитался. Умения российских женщин игрой в немецких горничных не ограничивались.

Перво-наперво я вспомнила про диплом, который целый год пылился без дела. Вряд ли местная налоговая система так сложна, чтобы я не сумела организовать бухгалтерию в одном единственном доме. По книгам я знала, что слуги часто приворовывали. Вдобавок у Акселя клиенты (не воздухом же он питается!), нужен строгий учет, иначе договорятся на одну сумму, а отдадут другую.

Словом, не успело стемнеть, как я явилась к сероглазому с деловым предложением.

Я застала Акселя за крайне интересным занятием. Он держал на вытянутых руках помогавшего нам общаться артефакт, окунув его в косые солнечные лучи. Шар пылал, превратился в подобие шаровой молнии. От него под кожу Акселя уходили тончайшие щупальца. Смотрелось жутко! Но одновременно я испытала странный восторг. Замерла на пороге с открытым ртом. Магия! Настоящая магия! Она существует! Нужно выложить на стену Даши Барышниковой фотографию шарика, а еще лучше видео. По привычке я потянулась к плечу, на котором носила камеру, … и нащупала пустоту. Черт, фотоаппарат! Он остался в том сарае. Лишь бы полоумные крестьяне не учинили над ним показательную казнь. С них сталось бы утопить дорогую технику как пособника Дьявола – или как у местных он называется? Бог – Двуликий, а его антагонист? Надо бы осторожно разузнать у Акселя, заодно попросить вернуть камеру. Аккумулятор мощный, надолго хватит, я сумела бы немного поснимать. Тайком, разумеется – что-то подсказывало, даже прогрессивный Аксель убил бы за попытку навести на него объектив.