– Ты меня видел, вообще? Нищий оборванец… Кому такой ученик нужен?

– Мне, например. Альтернативы всё равно нет, так почему бы не поработать с тобой на досуге? 

– А чему ты можешь меня научить? – невольно заинтересовался охочий до знаний юноша.

– Поверь, многому, – хмыкнул дух. – Кстати, ты ничего не забыл?

– Ну, да… – немного смутился Мерк. – Извини, я погорячился. И спасибо.

– То-то же. А теперь я поведаю тебе о некоторых аспектах жизни, в коих ты, на мой взгляд, весьма несведущ, – голос в голове стал размеренным и строгим, как у школьного наставника, и уже отошедший от переживаний любознательный парень обратился в слух.

Утро выдалось пасмурным, небо за окном заволокли серые облака, и вроде бы даже накрапывал мелкий дождик. Давно пора. Последнюю неделю на столицу опустилась одуряющая жара, раскалённые камни мостовой едва успевали остыть за ночь, а к городским колодцам и фонтанам порой выстраивались длинные очереди. Вот только в груди поселилась знакомая ноющая боль. Старая рана давала о себе знать при любой перемене погоды. Дарин недовольно покосился на уродливую башку гарпии, приколоченную к одной из стен. Узкие бесцветные глаза, глубоко посаженные над мощным клювом, слепо пялились в никуда. Ярость, плескавшаяся в них в момент, когда принц настиг сбитую тварь, давно угасла. Дарин вообще был заядлым охотником, при этом туры, кабаны и медведи довольно быстро ему наскучили, и принц начал искать добычу поинтереснее. Во дворце у него имелся свой собственный зал трофеев, но мало какое из доставленных туда чудищ перед смертью успело достать охотника, так что для этой гарпии он выделил особое место. В глубине души принц лелеял мечту однажды поохотиться на дракона, но здравый смысл удерживал его от подобного шага. В любом случае, сегодня Дарину предстояло заняться куда менее приятными делами. Слуги уже подали завтрак, пора было отлипнуть от подоконника, иначе он рисковал опоздать на аудиенцию. А как ещё это назвать? Спустя час, он уже входил в отцовскую приёмную, в которой по такому случаю не было ни единого просителя. Секретарь тут же вскочил из-за стола и вежливо поклонился.

– Ваше высочество! – дождавшись лёгкого кивка, слуга бесшумно скрылся за массивной дубовой дверью, но сразу вернулся.

– Прошу немного подождать, Вас скоро примут.

Ничего иного Дарин и не ждал. Не удостоив секретаря ответом, он, насколько мог вольготно, расположился на одном из стульев. Ещё бы табуретку поставили! Впрочем, ничего странного тут не было. Император не очень-то жаловал посетителей, предпочитая лично вызывать тех, кто ему понадобился. Для Дарина исключений не делалось. Хорошо ещё, что ему не приходилось записываться в общую очередь. Наконец, хрустальный шарик на столе секретаря слегка замерцал синим цветом, и тот, вскочив уже во второй раз, услужливо открыл дверь в кабинет со словами:

– Прошу, ваше высочество!

Обстановка внутри ничуть не изменилась с тех пор, как Дарин был здесь в последний раз. Тот же письменный стол, те же картины Мирье на стенах. В углу буфет, на котором стоят несколько вазочек с восточными сладостями, а у одного из кресел, на тонконогом столике, изящная шахматная доска со всё той же неоконченной партией. Разве что бумаг на столе стало значительно больше, да пара малахитовых пешек покинула доску. В кабинете сидели двое – сам император и, конечно же, Кейтана. Сестрица вообще не позволяла ему встречаться с отцом наедине. По мнению Дарина – излишняя предосторожность. Император читал массивную книгу в малиновом переплёте. Дарин узнал собрание пьес Жоржа Бершоу.

– Входи, садись, – произнёс хозяин кабинета, откладывая книгу в сторону. – У тебя какое-то дело?

– Наверняка! – демонстративно зевнула принцесса. – Надеюсь, что-нибудь интересное, а то вечно ты нас дёргаешь по пустякам.

Дарин хотел было сказать, что на её присутствии вовсе не настаивает, но вовремя сдержался. Любая перепалка пойдёт ему только во вред.

– Не дело, вопрос, – он уселся в одно из кресел, так, чтобы видеть обоих собеседников.

– Вопрос? – приподнял бровь император. – Что ж, задавай.

– Что ты решил насчёт ходатайства Монетного Собрания?

– Светлые боги! – закатила глаза Кейтана. – Ты теперь будешь спрашивать о каждой бумажке, которая попадает к отцу на стол?

– Ну, не скажи, дело действительно важное, – теперь император задумчиво смотрел на шахматную доску.

– Но ему-то до этого что? У него своих дел хватает! – не унималась принцесса.

– И поскольку он вместо тебя сидит в Имперском совете, у него появляются закономерные вопросы, – отец переставил коня на е-5, записал свой ход на листке бумаги, и вложил его в заранее подготовленный конверт. – Что же насчёт ходатайства, всё просто – нам нужна небольшая победоносная война, и мы её устроим.

– А можно подробнее?

– Изволь. В Тигарино уже началась подготовка к весенней кампании. Можно бы, конечно, и побыстрее, но если слишком резко нарастить военную мощь у границ, соседи забеспокоятся раньше времени.

– Соседи?! – удивилась сестрица. – Ты кого имеешь в виду?

– Меладрию и Датонию, разумеется. Кого же ещё?

– Ну, пап! – надула пухлые губки Кейтана. – Мы же уже об этом говорили! В Датонии шьют лучшие платья и у них прекрасные поэты!

– Вот я и не понимаю, чего ты артачишься, – пожал плечами отец. – Были их поэты и платья, станут нашими.

– Они там все жуткие патриоты! Запишутся добровольцами, и погибнет куча ярких талантов.

– Ах, да! Это ведь там обитает этот твой… – отец пощёлкал пальцами.

– Риего Ворва, – подсказала сестрица. – Я с ним давно уже состою в переписке. Ты читал его Пентаграмму душ?

– Никогда не мог проникнуться подобным творчеством, – усмехнулся император. – Но я тебя понял. Оставим пока датонийцев в покое. Мой ответ тебя удовлетворил? – последний вопрос был адресован Дарину и ему оставалось только кивнуть. В душе принца бурлило негодование. Вечно приходится обивать пороги, чтобы получить информацию, которую по-хорошему ему должны предоставлять в первую очередь.