– Очухался? – усмехнулся Ветров заметив, что друг открыл глаза.

– Наливай, а то уйду! – пошутил Олег, сделав попытку встать.

– Не дёргайся! – резко потребовала официантка.

– Ой какие мы строгие… – засмеялся Олег и окинул девушку взглядом, не обратившую на его пьяную шутку никакого внимания. Она была хрупкой, не высокой, и лицо её украшала россыпь частых легкомысленных веснушек. Волосы, собранные в высокий хвост, казались огненно-рыжими в неверном свете стробоскопов. Она быстро вынула осколки, потом смоченным водой полотенцем промокнула ладонь мужчины, и Олег поморщился от боли. Обработав раны каким-то средством, девушка туго перебинтовала покалеченную руку.

– Спасибо, – поблагодарил официантку Миша и выключил фонарик.

– Бой уже внесли в счёт, – сказала она равнодушно и начала убирать со стола. Миша отошел к прозрачному ограждению галереи чтобы вызвать такси, а Олег наблюдал за девушкой. Упавший ей на плечи пышный хвост не давал разглядеть получше её лица, и он потянулся было чтобы убрать волосы, но не успел официантка взялась за поднос. Тогда он сжал её тонкое запястье и потянул к себе, девушка остановилась и чуть склонившись вопросительно посмотрела на Олега.

– Меня Ольга бросила… – почему-то пожаловался он.

– Сочувствую, – безразлично сказала официантка и отвернувшись выпрямилась. Олег снова потянул её за руку к себе. Девушка, недовольно закатила глаза, но всё же склонилась.

– Может быть утешишь? – спросил Олег, не сводя взгляда с лица официантки.

Она внимательно посмотрела на него, нисколько не смущаясь и улыбнувшись склонилась так низко что он уловил тонкий едва различимый аромат, её духов с цитрусовой ноткой.

– А ничего у тебя не треснет? – грубо спросила она и резко выпрямилась.

Миша стоял, облокотившись на ограждение наблюдая за танцующими, когда зазвонил его телефон.

– О! Карета подана… – произнёс он и повернувшись увидев, как молоденька официантка вырывается из рук его товарища.

– Да ты с ума сошел! – крикнул он, и подбежав отпихнув Олега от девушки, – А ну уймись!

– Мне охрану позвать? – гневно прокричала официантка чуть не плача.

– Извини его, – попросил Миша и сунул в руку девушки несколько купюр, – он напился просто…

– Бывает, – придя в себя сказала она смяла деньги и бросив их на пол быстро ушла.

– Поехали домой… – сказал Ветров поворачиваясь к другу, едва стоявшему на ногах.

Ещё даже не проснувшись Олег чувствовал на сколько было ему плохо. Он с трудом разлепил глаза и застонал. Его тошнило, голова разрывалась на тысячи осколков, и даже тусклый свет январского утра был не выносим для покрасневших опухших глаз. Лежа не подвижно чтобы не спровоцировать рвоты он почему-то видел край ворсистого ковра в черно-белую полоску, хромированную ножку от прикроватной тумбочки и свою забинтованную руку. Он попытался приподняться, оперившись о край постели, но не смог. Ладонь соскользнула, и Олег больно ударился подбородком о деревянный бортик кровати.

– Мммм… – глухо простонал он.

Судя по всему, он был у Миши, но как он сюда попал, Олег не помнил. Кое как придя в себя он добрался до ванной.

– Больше никогда… – стонал он стоя на коленях перед белым фаянсом пока его выворачивало наизнанку, – клянусь… никогда… больше не буду пить…

Потом трясущимися от жестоко похмелья руками Олег открыл холодную воду и встал под душ, зубы его мгновенно застучали, а голова казалось лопнет от боли. Он стоял, дрожа от холода оперившись руками о стену с жадностью глотал струи воды, бежавшей по его лицу.

– Как же мне плохо, – жаловался он сам себе вытираясь, – на хрен же я пил вчера? – Олег завернулся в полотенце и вышел из ванной держась за голову. Мысли его стали проясняться, но чем ярче становились воспоминания, тем четче проступали и провалы в памяти. Это было похоже на азбуку Морзе точка, тире, пробел…

Дом Миши был за городом, это был просторный двухэтажный коттедж с фотостудией на первом этаже. Когда Олег впервые приехал к другу в гости он присвистнул от зависти.

– Да ты прямо барин! И с каких же доходов нынче так живет Питерский пролетариат?

– Две квартиры и дача, в этом доме, – усмехнулся Миша, – и по родственникам ещё должен по гроб жизни.

Олег зашел на кухню и заглянув в холодильник взял бутылку воды. Он с наслаждением приложил холодное стекло к раскалённой голове. За окном в тишине белой зимы стояли раскидистые ели. Нежное серое небо сыпало на землю легкие хлопья снега и ветер играл с ними. Открыв высокие стеклянные двери Олег шагнул на холодный открытый балкон и глубоко, до боли в лёгких вдохнул свежий колючий воздух, пропахший хвоей. Его обступила тишина серого январского дня, босые ступни утонув в снегу тут же пошли иголочками и заломило пальцы на ногах. Постояв немного на балконе Олег вернулся в дом. Голова у него по-прежнему болела, но по крайней мере его перестало тошнить.