— Уходи, ты здесь чужой, — прервал его размышления жуткий шипящий голос.

Шакал обернулся. В метре над землёй парила странная сущность, состоящая из тёмной дымки. Вместо лица у неё была белая фарфоровая маска с подкрашенными красным губами.

— Кто ты? — задал он вопрос.

— Уходи, тебе здесь не место, — продолжала гнуть своё сущность.

— уХОди-и-и ТИздеСЬ чуЖОй, ти не ИЗ НА’АВИ, — гнусавым голосом, ломая слова передразнил сущность Шакал, — Я ищу Ванессу.

— Она теперь принадлежит нам.

Рядом с сущностью возникло ещё две.

— Отведите меня к ней.

— Уходи, а то умрёшь, — одна из сущностей быстро ринулась к Шакалу и прошла его насквозь.

На мгновение перед Шакалом возникло видение, как толпа людей набрасываются на него, срывает с него одежду и бьёт камнями и палками. У кого-то в толпе находится нож. Шакалу вспарывают брюхо, а потом толпа радостно вытаскивает из него внутренние органы и разматывает кишки. После видения пришла сильная боль.

Но машинный разум не боялся не смерти, не боли. По долгу своей службы, ещё там на Земле, он хорошо изучил, что такое боль. И теперь скорее осознавал боль, чем испытывал её. Ближайшая аналогия — это горящая красная лампочка. Пока она горит — тебе больно. Ты её видишь, ты понимаешь, но не ощущаешь — так Шакал чувствовал боль. Гораздо эффективнее против него были бы атаки приятными ощущениями, которые он ещё не успел ощутить, из-за них он терял контроль. Но сущности этого не знали.

Быстро обернувшись на атаковавшую его сущность, он выстрелил своим хлыстом-рукой и поразил аккурат белую маску. Чёрное клубящееся тело быстро развеялось, а на булыжник улицы посыпался битый фарфор.

— Понятно, вы не самостоятельные сущности, а всего лишь образы.

Но сущности потеряв одну из товарок завизжали дурным голосом.

— Ты за это заплатишь, — прошипела одна из сущностей.

— А какой валютой вас устроит? — подколол Шакал.

Сущности на шутку не отреагировали, похоже, чувство юмора выше их понимания. Они снова завизжали, но на этот раз эффект был другой. Из окон домов и подъездов выпрыгивали люди-уроды с дырами вместо глаз и рта, они бежали отовсюду и собирались вокруг Шакала толпой.

— Убейте его, — прошипела сущность.

Толпа ринулась на Шакала, но тот снова превратил руку в хлыст и взмахнул, одним разом перерубая десяток человек. Толпу это не остановило, человеческая волна снова попыталась задавить Шакала. Шакал решил тоже не останавливаться, он махал своим хлыстом словно вертолёт лопастями. Медленно, но верно он перемалывал толпу в фарш. Канализационный желоб наполнился кровью до краёв.

Потом уроды поменяли тактику, они стали подползать к нему из-под низа и запрыгивать сверху.

— Да задрали вы уже, — сказал Шакал и прыгнул на крышу соседнего здания.

Там он снова сменил образ, превращаясь в Халка. Оторвал от дома кусок и кинул в тёмную сущность. От такой летящем махины сущность не смогла увернуться, и ещё один комплект осколков рассыпался по булыжнику. Лишившись контроля безглазые уроды снова стали относительно мирными. А оставшаяся сущность завизжала от боли и попыталась удрать.

— Не так быстро, — крикнул Шакал, сновал превратившись в Киано и выстреливая в сущность пальцами-хлыстами. Но вместо того, чтобы разбить её маску, пальцы опутали сущность, словно щупальца и стали притягивать её к Шакалу, — Мне нужна информация о Ванессе.

— Ты её никогда не найдёшь, ты будешь бродить здесь вечно.

— По хорошему рассказывать ты не собираешься, — голова Шакала резко выросла, он открыл рот и забросил туда сущность. Потом переживал и проглотил. — Хм-м-м, значит до первого воспоминания можно добраться на поезде.

Спуск в подземку Шакал нашёл быстро. Он шёл и попутно убивал всех встретившихся ему безглазых уродов. Зная, что сущности могут брать их под контроль Шакал решил не давать им и шанса. А вдруг за ним через уродов могут наблюдать? Заодно разучил новый приём, он назвал его выстрел пальцами с двух рук. Со стороны это выглядело так, что пальцы словно десять гарпунов стреляли одновременно и пробивали насквозь все цели.

Подъехавший к перрону локомотив был ужасен. Это был жуткий сюрреалистический сплав из плоти и железа, ну, или плоти закованной в железо. На носу локомотива был полутораметровый человеческий глаз, по краям обмотанный колючей проволокой. Этот глаз старался не двигаться, любое движение в сторону — и он царапался о шипы, а потом кровоточил. Под глазом начиналась гигантская пасть, она начиналась с носа и заканчивалась кабиной машиниста. Что было в кабине Шакал не узнал, окна были затянуты толстыми кожаными мембранами, под ними что-то шевелилось и пульсировало. Под брюхом локомотива за ржавыми колёсами опиравшимися на не менее ржавые рельсы были видны десятки громадных пальцев, которыми локомотив цеплялся за шпалы и толкал себя вперёд. Локомотив не сразу подъехал, или вернее подполз. Сначала он раскрыл свою громадную пасть, откуда высунулся не менее громадный и длинный язык. Потом языком он слизнул все тела, которые попадали на рельсы. Когда трупы на рельсах закончились, он облизал перрон, слизывая тела и новых пассажиров. Сытно подкрепившись и пережевав угощение, локомотив попытался слизнуть и Шакала. Но тот хлыстом отрубил ему кончик языка. Намёк локомотив понял, спрятал язык внутрь и подкатил вагонами к перрону.

Шакал занял первый вагон. Несколько уродов попытались проехаться с ним, наверное какие-то особо храбрые особи. Но Шакал сначала выстрелил в них пальцами, а потом выкинул перед локомотивом. Тот сразу же слизал трупы и благодарно рыгнул.

В первом вагоне, в отличие от остальных, были скамейки. Наверно первый вагон был предназначен для трущобной элиты.

Шакал сел на скамейку, поезд тронулся и Шакал заскучал. С того момента как он здесь оказался, ему приходилось то сражаться, то убивать, то защищаться, а сейчас он просто сидел и ждал когда живой поезд довезёт его до ремесленного района. Этот мир был ужасен, здесь всё было не тем, чем кажется. Взять хоть этот поезд. Живой локомотив-монстр, питающийся пассажирами с перрона, или сами пассажиры. У них вообще есть чувство самосохранения?