– Как вы?
– спросил Роско у Ванды. Она что-то пробормотала и оперлась о его руку.

Когда они отплыли от берега ярдов на пять, водитель заглушил двигатель.

– Здесь подойдет, м-р Роско?

– Да, да.

Роско взял бинокль, настроил его и посмотрел на берег: готовы ли газетчики? Они наблюдали с нетерпением за лодкой. Фотографы, некоторые с телескопическими линзами на камерах, горели желанием приступить к работе.

– Отпускайте, - махнул рукой Роско.

Ванда слабо вскрикнула, а водитель ухмыльнулся, положил руки на ящик и столкнул его за борт. Ящик плюхнулся в воду, забрызгав всех в лодке и исчез. От него пошли круги почти до самого берега.

Затем они стали ждать.

Роско посмотрел на часы. Когда прошло тридцать секунд, он посмотрел на Ванду и успокаивающе улыбнулся ей. К концу первой минуты усмешка водителя завяла, и он нервно принялся насвистывать какой-то фальшивый мотивчик. Ванда прикрикнула на него, и он замолчал.

К концу второй минуты Роско уже не мог больше видеть ужасное, белое, как мел, лицо Ванды и подняв бинокль, опять стал смотреть на берег. Толпа подобралась к самому краю воды, как огромное черное волнообразное животное.

– Боже, - прошептал водитель, - он не всплывет.

– Выплывет! Он должен выплыть!

Прошло еще три минуты, и никаких признаков великого Ферлини... К концу шестой, Ванда застонала, покачнулась и потеряла сознание. Роско едва успел поймать ее тело в тот момент, когда она падала на пол лодки. Еще через пять минут он приказал водителю возвращаться к берегу.

Тело Ферлини с наручниками на запястьях было выловлено поздно вечером.

Бэггет пытался встретиться с Вандой в день похорон, но Роско воспротивился этому. Конечно, его не особенно волновали любовные дела Ванды, у него хватало своих забот. Но он был деловой человек, а Ванда все еще оставалась его клиенткой, даже без своего знаменитого мужа. Она должна появляться на публике, как убитая горем вдова и никак иначе.

Ванда хорошо играла свою роль. Скорбь сделала ее моложе, благодаря, отчасти, удачному подбору косметики. Белое, напудренное лицо в сочетании с бледной губной помадой хорошо контрастировали с черным траурным туалетом.

Роско обставил процесс похорон почти с такой же помпой, как и само представление. Собралась большая толпа народу, среди которой то там, то тут, мелькали представители прессы. Присутствовали артисты шоу-бизнеса, которые непрочь были продемонстрировать всем, и особенно прессе, горечь утраты собрата по искусству.

Похоронная процессия медленно двигалась по улицам города, проходя за полчаса только один квартал. Но к тому времени, когда гроб с телом Ферлини был довезен до места, откуда никто не возвращается, толпа заметно поредела. Только небольшая группа осталась наблюдать церемонию погребения.

Ванда рыдала на плече у Роско, а он по-отечески утешал ее.

– Он хотел умереть именно так, - бессмысленно говорил Роско.

– Знаю, знаю, - отвечала безутешная вдова.

Надгробное слово произнес самый известный городской священник. Он был краток и сказал о мужестве Ферлини, о его преданности искусству, о том сколько радости тот доставлял людям. Пока он говорил, Ванда как-то странно смотрела на него, и Роско вдруг испугался, что она сейчас опять упадет в обморок.

Принесли гроб и поставили его на краю могилы. Тот, что нес гроб спереди, официант из ночного клуба, казался немного смуще нным, и что-то нервно говорил стоящему рядом с ним человеку. Роско сразу бросился к ним, что-то спросил и тут же поспешно направился к священнику. Вся эта суматоха не ускользнула от внимания единственного оставшегося журналиста, стоявшего несколько поодаль. Он тут же подошел к Роско и осведомился, что происходит.

– Не знаю, - сказал Роско, почесывая затылок.
– Вон Фреди считает, что с гробом не все в порядке. Говорит, что гроб странный.

– Что значит странный?

Официант пожал плечами.

– Легкий он, вот что. Слишком легкий.

– Ну, знаете, - прошептал священник, - едва ли...

– Он прав, - сказал второй носильщик.
– Вообще почти ничего не весит. Вы ведь знали Ферлини? Он был здоровенный малый.

Они посмотрели друг на друга, ожидая, что кто-нибудь первым рискнет сказать то, что думали все. Наконец Роско произнес:

– Мне, конечно, не хочется это делать, но придется. Вскрываем гроб.

Священник запротестовал, но они уже взламывали крышку.

– Что случилось?
– подошла к ним Ванда.
– Роско, что здесь происходит?

– Отойди. Я бы не хотел, чтобы ты это видела, Ванда.

Но было уже поздно. Крышку подняли и все с ужасом обнаружили, что он был пуст... Ванда завыла, как ураганный ветер в верхушках деревьев.

Доктор Рашфила покатал карандаш по листку бумаги и сказал:

– Продолжайте, мистер Роско, я хочу услышать все.

Роско облизнул сухие губы. Ему ужасно хотелось выпить.

– Вы должны понять суть моего бизнеса, доктор. Все это лишь аттракцион. Вот почему Ферлини попросил меня об этом лет десять или двадцать назад.