– Прямо перед тобой, если верить нашей аппаратуре.

– О! – как отметил не без злорадного удовлетворения благоразумно помалкивавший Джо, горделивости в осанке и храбрости в тоне напарника поубавилось, – Вот как. И… Как же нам его приветствовать?

– Скажи: «Оммахим берилл пуранте нюсмит Коро Мрюссо!»

– Чего?

– На языке обитателей – пардон: бывших обитателей! – это значит «Приветствуем тебя, достопочтенный хозяин «Генерала Мрюсса!»

– Блинн… А можешь повторить ещё раз? И, пожалуйста, помедленней.

– Да без проблем.

Когда Пол действительно повторил сказанное Матерью через наружный динамик, прямо в мозг Джо пришёл ответ:

– Спасибо за приветствие. Вы могли бы и не заморачиваться переводом: я говорю на языке любых существ, которых встречаю на своём пути.

– Ты телепат? – Джо почувствовал, как холодок пробежал по спине, спустившись и ниже, – Значит, ты давно знаешь о нашем прибытии и ждал нашего прихода?

– Отвечаю на первый вопрос: да, я телепат. Поэтому сложностей перевода для меня не существует – я сразу вижу понятие, а не его буквенное облачение. Правда, мысли я вижу только вблизи, буквально в пяти-шести шагах. На второй: нет, о вашем приходе я не знал до того, как вы начали попытки открыть наружный люк. Поэтому и вышел встретить. Проявление, так сказать, хозяйского гостеприимства. Ну, и разумной осторожности.

Пол хмыкнул, как показалось Джо, весьма нервно и сердито, из чего Джо заключил, что перспективка предоставить свои мысли чужаку напарника не радует:

– Вот уж точно! Мало ли в космосе болтается всяких прохиндеев, расхитителей ценностей с пустых посудин, и наглых говнюков, просто желающих силой реквизировать или отъять предметы чужой собственности!

– С этим, как я вижу, к счастью всё в порядке. Вы признаёте моё право на этот корабль, и всё, находящееся на нём. Следовательно – добро пожаловать. Вы можете осмотреть всё, что вам интересно. Провести, так сказать, экскурсию. С одной маленькой поправочкой: добывать информацию из центрального компьютера рубки я вам не разрешаю. Право на конфиденциальность. И личное пространство. Да и память погибших астронавтов нужно чтить.

– Поняли. – Джо сразу насторожило заявление существа насчёт «потрошения» компьютера, но в голос он уж постарался его не выпустить, – Без проблем. Мы уважаем… И будем соблюдать твои права. И чтить память. Спасибо за предложение осмотреться. А как нам, кстати, называть тебя? Не «существо» же?

– Ха-ха. Действительно, это было бы не совсем тактично. Собственное имя должно иметься, разумеется, у любого разумного индивида. Называйте меня Спрыл.

– Очень приятно. – Полу, к сожалению, не слишком хорошо удалось замаскировать несомненную неприязнь к хозяину корабля-астероида, как и недовольство отказом дать выудить и изучить информацию из компьютера рубки, – Я – Пол. А вот это – Джо. Просим прощения, что не представились сразу.

– А ничего. Здравствуй, Пол. Здравствуй Джо.

– Здравствуй ещё раз, Спрыл. Позволишь вопрос… э-э… личного плана?

– Спрашивай, Джо.

– А как ты вообще оказался на этом корабле? Ведь он требуется только существам вроде нас – сугубо, так сказать, материальным?

– Верно: мне для существования какие-либо носители, или предметы не нужны. А вот для путешествий… Куда удобней забраться в движущийся в нужном направлении камень, ну, или корабль, пусть лететь предстоит и тысячелетия – зато это позволяет сохранять внутренние ресурсы энергии. И даже не питаться по дороге.

– А чем же ты питаешься?

– Обычно некоторыми из диапазонов излучений нейтронных звёзд. Но в той галактике, откуда я родом, все такие звёзды истощили свои ресурсы, и я стал весьма ограничен в своих действиях и возможностях. А тут как раз мимо пролетал этот носитель. Случилось это около пятнадцати тысяч лет назад по вашим традиционным мерам времени. С тех пор и путешествую. К сожалению – медленно, и инерционно. И довольно скучно. Поскольку экипаж давно мёртв, а самостоятельно воздействовать на сугубо материальные предметы, такие, как регулятор ускорения, или стартёр двигателей, я не могу. У меня, как вы, наверное, догадались, нет исполнительных приспособлений. Проще говоря – рук.

– Ага, понятно. Извини за бестактность, Спрыл. Ну а теперь, если ты не против, можно мы и правда – обойдём твой корабль?

– Конечно. Я же уже разрешил вам.

Корабль, если честно, ничем выдающимся или оригинальным не поразил.

Пусть неизвестные дотошные и кропотливые строители и создали его как разветвлённую сеть выплавленных и выдолбленных в скале ходов и помещений, сугубой функциональности и обыденности этих самых помещений и механизмов и устройств, размещавшихся в них, это не меняло. Как ничем оригинальным не поразило и оснащение: запасы воды, запчастей, масла, топлива. Двигатели, генераторы, насосы, вспомогательные устройства, и всё прочее, что положено иметь любому длительное время автономно работающему в дальнем космосе кораблю. Несколько особенно больших внутренних пространств-полостей явно имели природное происхождение, и в тех местах, где не были «доработаны», сверкали в свете налобных прожекторов скафандров гроздьями каких-то разноцветно переливающихся кристаллов. Красиво, как отметил Джо. Наверняка эти места строители оставили нетронутыми специально – чтоб экипаж мог рассматривать драгоценности в свободное время… Или под настроение… Или – изучать, если уж совсем нечем было бы заняться в долгие дни инерционного полёта. А необходимость в каком-то разнообразии наверняка у этих астронавтов возникала. Уж больно тут всё…

Тоскливое и однообразное. Гнетущее. Словно замурован в толще скалы заживо!

Джо понял, что неизвестно как, и откуда появившееся, его посетило весьма редкое у него меланхолическое настроение. Но заставил себя идти дальше… И работать.

То есть – добросовестно всё осматривать.

Оборудование рубки практически не отличалось от такового у них на «Чёрной каракатице»: пульт, с кнопками, шкалами и индикаторами. Кресло капитана. Положив руку в перчатке на спинку сохранившегося стального каркаса этого кресла, Джо долго стоял, уставясь невидящим взором в черноту мёртвых, словно тоже пялящихся на него слепыми плоскостями равнодушных прямоугольников, экранов, и вздыхая. Картины, подсунутые услужливым воображением, проносились перед мысленным взором: как эти перегрызшиеся бедолаги бегают здесь, охотясь друг на друга, прячась, отстреливаясь. Ругаясь и рассыпая проклятья. Возможно, умоляя пощадить… Или злобно рыча.