Я примерно поняла, к чему подводит разговор учитель, но если честно, мне было все равно, кого он собрался лечить кроме себя, восстанавливающее зелье я хотела и хочу отдать ему, а как он им распорядится…

— Возьмите, — протянула ярко желтый пузырек учителю, но он не спешил его забирать, по этому я сама вложила ему его в ладонь. — Я от всей души отдаю его вам и только вам решать, как им распорядиться.

— Не все так просто, — улыбнулся он, глядя на меня с грустной улыбкой. — Твое зелье нужно мне для сына, он…

Учитель замолчал не договорив и прикрыв глаза, тяжело вздохнул. Видя как ему плохо, задавила свое любопытство.

— Господин Доу, учитель, — позвала старика и дождавшись когда он откроет глаза, ободряюще улыбнулась. — Вы не обязаны мне рассказывать. Не надо, раз вам так тяжело.

— Обязан, — возразил мне учитель и я, не стала с ним спорить. — Когда ты настаивала на проверке своего зелья, я не готов был поверить тебе на слово, ведь надежда, это все что у меня осталось. Думал, просто возьму зелье и дам его сыну, но оно не сработало. Как только я пробрался тайком в твою лабораторию и взял светящийся желтым пузырек, его свет медленно мерк, пока совсем не затух. Тогда я не особо обратил на это внимание и моя надежда на исцеление сына пошатнулась. Потом был эксперимент с собакой и она пришла! Я понял, что делал что — то не так. Когда мы переместились с тобой в лечебницу, тот целитель, мой знакомый. Он дал твое зелье троим старикам, а когда мы ушли, он дал его еще троим, но подействовало оно только на тех троих, которых ты видела, для которых сама отдала зелье.

— Выздоровление, которым я желала сама, — пробормотала в полной растерянности. — Выходит, без моего желания, зелье восстановления не работает?

— Оно не работает без твоей магии, — окончательно запутал меня учитель.

— Но ведь вы сами меня учили, да и в книгах пишут о том, что зелья мгновенно портятся при соприкосновении с магией! — воскликнула, глядя на учителя с возмущением и толикой обиды.

Это что, выходит, господин Доу меня обманывал?

— Я учил тебя так, как учили меня, как учат всех. И зелья действительно портятся от соприкосновения с магией, но ты, каким — то образом добилась невозможного. И я могу с уверенностью утверждать, что зелье не будет работать без тебя, без твоего желания и одобрения.

Несколько минут мы просидели в полной тишине. Я пыталась осмыслить услышанное, учитель сжимал в своей руке пузырек с восстанавливающим зельем и глядя на меня, все время порывался мне что — то сказать, но в самый последний момент постоянно останавливал себя. В итоге, первой не выдержала я.

— Вставайте, нам надо торопиться! — подскочила с места, глядя на учителя.

— Куда?

Учитель все еще прибывал в своих не веселых мыслях и меня не понял, но с места встал и даже пиджак застегнул на все пуговицы.

— Будем лечить вашего сына! — выдала с энтузиазмом, которого на самом деле не ощущала.

Если честно, то я не просто так решила поступать в Академию Боевой Магии, убивать намного легче чем лечить. Я не могла смотреть на страдания больных, когда они смотрят с надеждой в глазах, как эти глаза тухнут от безысходности и как они молят об освобождении, когда становится совсем плохо.

Я не хотела идти, не хотела смотреть на страдания его сына, я не была к этому готова! Но ради учителя, я сделаю многое. Он не раздумывая нагреб полные карманы проблем, решив спасти чужую девчонку, теперь, от меня зависит жизнь его сына.

— Зрелище ужасное, — попытался меня отговорить, а сам смотрел на меня с такой надеждой, что я…

Да кто я такая, чтобы решать жить или умереть? Это кем надо быть, чтобы поставить свое нежелание и страх, выше жизни?

— Потеря нескольких нервных клеток или жизнь вашего сына? Думаю, что бы я там не увидела, я смогу с этим жить, а вот с осознанием, что из — за меня умер человек, что я могла и ничего не сделала…

— Тебе страшно, — заметил учитель, сжав мои дрожащие пальцы и нахмурившись, завис.

— А ваш сын умирает, — поторопила господина Доу и сама потянула его в переход, который он открыл.

Шагнула и оказалась в довольно хорошо освещенной комнате. Никакого спертого воздуха, запаха болезни, мрачности и всего того, о чем я успела нафантазировать. Я по началу даже думала о том, что мы переместились в обычную гостиную и только сейчас пойдем в комнату больного, но тут из — за моей спины раздалось едва слышное:

— Отец.

Резко развернувшись, наткнулась глазами на настоящую мумию, которая сидела в широком кресле, возле ярко пылающего камина. Пока учитель здоровался с сыном, я стояла столбом, пытаясь переварить происходящее. Мой мозг вообще отказывался анализировать увиденное. Я готовилась ко всему, но то что предстало моим глазам и человеком — то можно назвать с трудом, а все во мне кричало о том, что он не может быть живым! Но он был.

Когда — то этот скелет обтянутый высохшей, серо — коричневой кожей, был довольно высоким и широкоплечим мужчиной. И он снова будет таким, после нескольких приемов моего зелья.

В итоге, мы пробыли в доме господина Доу, целые сутки, но зато, когда уходили порталом, в кресле, возле камина сидел невероятно худой мужчина с бледной кожей и коротким ежиком черных волос. От высохшей мумии не осталось и следа.

Едва мы оказались в том доме из которого перемещались, как учитель не придумал ничего лучше чем упасть передо мной на колени и объявить себя моим вечным должником. С трудом заставила его встать, отругала за разговоры про долг, потом потащила его к себе в лабораторию, едва ли не насильно влила ему в рот немного зелья и отправила спать.